"Григорий Иванович Коновалов. Истоки (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

- Мы не рискнем пускать в ход пальцы... вы зубасты, - сказал Юрий.
Вдруг в складках губ Солнцева появилось что-то грубое и жесткое,
синие глаза взглянули на Юрия с дерзкой усмешкой.
- Ну, теперь Крупнов поменьше может идти, а Крупнова покрупнее
попрошу задержаться на минуту, - сказал Тихон. Он гневно нахмурился,
заметив, как побледнел Юрий. <Молокосос, еще обижается>. Закрыв двери за
Юрием, он подошел к Савве, похлопал по плечу: - Держись, друг. Тяжело,
знаю, тяжело. Однажды жестоко критиковали меня на активе. Измочалили, под
нулевку отделали. А ведь душу вкладывал в работу. Доплелся до квартиры, а
жаловаться некому: вдовствовал, маленькие Рэм и Юлька спали. Утром собрал
партком и сам измолотил себя, душу вывернул. Товарищи пожалели. Тут, Савва
Степанович, на себя надо наступать, увидать себя в завтрашнем дне. Мне не
слаще от твоей осечки. Рекомендовал тебя с железной уверенностью.
Савва сидел сбоку стола, подперев рукой подбородок, дремотно прикрыв
веками выпуклые яблоки глаз. Из-под ресниц видел, однако: беспокойно
двигаются по столу пухлые руки Тихона.
- Помнишь, твой племянник сказал тебе в вагоне, когда ты уезжал в
Москву: <Падать придется с большой высоты, желаю благополучного
приземления>. Вот и думаю, может быть, молодежь прозорливее нас?
- Юрий шутил. Вообще мы, Крупновы, веселые, - мрачно сказал Савва.
- Он шутит иногда не шибко весело. Вообще инженер застегнут на все
пуговицы. Знаю, на моих глазах рос этот феномен. Что ж, молодые
расправляют крылья, мы стареем. Как высоко подымутся, куда полетят, об
этом мы должны подумать... Кстати, как он докладывал в ЦК партии о работе
завода?
- Доклады были со многих заводов - с Урала, Украины, - уклончиво
ответил Савва, устало поднимая и опуская глаза.
<А что бы я стал делать, случись со мной такое же? - подумал
Солнцев. - Все, что угодно, но только не киснул бы. Никогда не испытывал я
сострадания к погорельцам такого рода. Да и есть ли оно у других? Принцип
выше личности. Отстаивая интересы государства, нельзя щадить персону>.
- Такой уж у меня характер, Савва, не отворачиваю лица ни от ветра,
ни от грозы. Не уклоняюсь от ответственности за твою осечку... - Солнцев
вдруг умолк: было что-то страшное в том, как внезапно широко распахнулись
глаза Саввы, злые, горящие, как у голодного льва. Савва встал, прошел до
окна, потом к столу, опять к окну. Тихон с беспокойством, граничащим с
испугом, следил взглядом за его ногами: икры повыше коротких голенищ
вздрагивали.
- Не беспокойтесь, Тихон Тарасович. Я ломовая лошадь. Привык возить
тяжести в гору, привык к поддержке товарищей. Когда падаю с горы, других с
собой не увлекаю.
- Немного не так понял меня. Пока я жив, поддержу тебя всеми
силами, - опять громко сказал Солнцев. И вдруг, почесывая затылок, морщась
в крайнем затруднении решить сложный вопрос, протянул: - Вот проблема-то,
а!.. Дядя - директор завода, племянник - парторг. А? Удобно ли? Скажи!
- Откровенно говоря, этот мужик не посчитается и с родней. Молодежь у
нас хорошая.
- Ну, ну, разговор об этом пока что черновой, - сказал Солнцев,
пожимая на прощание руку Савве.
Машину вел Юрий, Савва сидел рядом, уставившись немигающими глазами