"Григорий Иванович Коновалов. Истоки (Книга 1) " - читать интересную книгу автора

на меня? А что? Мой приятель мастер Серафим наплел на себя ужас что, будто
собирался взорвать мост через Волгу. Счастье его, что судья попался
большевик, да и Пленум ЦК к тому времени осудил перегибы, Ежова сняли с
чекистской должности, - говорил Денис, и голос его как-то непривычно
дрожал. - Давит сердце дума о Мишке: того и гляди, выкинет номер сам или
другие запутают. Ну да ладно, поговорим в другой раз. Отдыхай, Мотя.
- Нет, погоди, братка Денис. Был ты для нас за отца, - обратился
Матвей, как бывало в юности, - за отца родного, собой прикрыл от казацкой
шашки... Скажи, много в трату пошло?
- Где как. Местами будто бурелом прошел. Да не об этом сейчас
разговор. Силы нужно в один кулак сбирать... Ну так как же: загрохочут
пушки или помолчат пока?
- Как знать? Ведь никогда так не лгут, как после охоты и накануне
войны. Вспыхнет спичка - взорвутся все пороховые погреба. Мои впечатления
невеселые, но я в этом не виноват. Да! Помнишь, у нас на заводе были
Хейтели? Один из них, Гуго, делает самолеты, другой, Вильгельм, в
генеральном штабе.
- Погоди! Гуго жив? Сколько же ему лет? А, он на пять лет старше
меня. Не отбей я у него Любаву, была бы она теперь фрау Хейтель.
Когда братья, посмеиваясь, ушли, спинка дивана у глухой стены
заскрипела, и из-за нее высунулась детская голова с паутиной на кудрявых
волосах, потом вылез и сам мальчик лет десяти. Он встал у буфета, где
минуту назад стоял Матвей, принял его позу, опираясь на забытую ореховую
палку, и сказал, тонко улыбаясь:
- Вспыхнет одна спичка - и все погреба взорвутся. Бах! Бух! Бах! -
Вдруг задумался, погрозил своему отражению в самоваре: - Э-э-э, Женька,
нехорошо подслушивать! - Он взял себя за ухо и как бы вывел из столовой.


V

Денис встал за час до гудка, надел светло-серый костюм, шляпу, взял
бересклетовую палку и, осторожно ступая по полу, вышел из дому с маленьким
саквояжем, в который еще с вечера Любовь положила бутерброды.
Теплое утро пело птичьими голосами в рабочих садах, за деревьями
плескалась Волга, над заречной степью, над островными лесами вставало в
сизом облачном оперении солнце.
Под краном, выведенным из кухни в сад, обливался водой Юрий, растирая
мускулы на груди и боках.
- А вот и я! - Юрий встал перед отцом, откинув назад голову.
- Не верю. Побожись, Юра! - пошутил Денис, заражаясь веселым
возбуждением сына. - Выиграл или женился ненароком?
- Денис Степанович, опять вы о том же самом! Чем я провинился перед
рабочим классом?
- Да хотя бы тем, что холостякуешь до сих пор. Стоп, стоп, пригаси
фары. Я серьезно толкую, товарищ Крупнов. Как о тебе прикажешь думать
рабочему? Или ты есть валух, или бабник.
Юрий резко кинул полотенце на веревочку под карнизом.
- Вы пользуетесь случаем, чтобы женить меня. На ком?
Денис скосил глаза на соседский через дорогу домик: уж сколько лет по