"Александр Викторович Коноплин. Поединок над Пухотью " - читать интересную книгу автора

заграждением тут и там валялись банки из-под свиной тушенки и гороха.
"Похоже, действительно только пугают", - подумал разведчик, однако то
обстоятельство, что многие банки были светлыми, не успевшими поржаветь,
доказывало, что немцы посещают этот ручей не так уж редко.
В том месте, где кончался след, проделанный саперами, снег был
особенно глубок. Проверив еще раз узкую лазейку, Опарин отвалился в
сторону, пропуская мимо себя разведчиков. Далее путь их лежал по снежной
целине, возможно, до самого конца, до таинственных Алексичей - не то
деревни, не то села, - отмеченных на карте кривоватым крестиком. Чтобы
добраться до этих Алексичей, группе надо было пройти пять или шесть
километров, из них один или два ползком. Стрекалов знал, что последнее
особенно трудно новичкам, и поэтому без лишних слов отобрал у Карцева весь
груз, оставив только оружие. Хорошо, если студент не выдохнется сразу, на
первом этапе, который группа должна преодолеть как можно скорее.
Но беспокоил его не только Карцев. Что если ручей возьмет да и
повернет на юг? Правда, до лесной опушки около пятисот метров, но ведь это
если по прямой. А разведчики по прямой ходят только в учебном полку, в
остальное время приходится петлять. Когда, по расчетам Стрекалова, немецкая
траншея осталась позади, он выглянул из оврага, чтобы уточнить направление.
Пока все шло нормально. Впереди и немного левее был виден лес, дальше тоже
маячила зубчатая гряда, прерываемая впадинами, постепенно исчезавшая в
снежной мгле; назад и в стороны уходило ровное поле с редкими невысокими
деревцами.
Что если главная линия обороны немцев находится здесь, на лесной
опушке? На месте Шлауберга Стрекалов так бы и сделал, оставив на речном
берегу жидкую линию траншей и в ней по одному-два солдата на каждые сто
метров.
Со времени прохода группы в тыл врага минуло больше часа, а над
траншеями взлетело лишь около десятка ракет, не более пяти раз слышались
ленивые пулеметные очереди, с промежутками в пять - десять минут
постреливал одиночка, - возможно, снайпер. Даже когда по договоренности с
нашей стороны усилился огонь на правом фланге, чтобы отвлечь внимание
немцев от этого ручья, немецкий порядок не нарушился: русские батареи еще
стреляли, а немцы уже прекратили ненужную для них трату боеприпасов.
По-видимому, Шлаубергу удалось-таки получить от пленных кое-какие сведения
о силах полковника Бородина...
Пока Стрекалов наблюдал, его группа успела немного отдохнуть. Для
Карцева такой бросок оказался слишком трудным. Лежа в глубоком снегу, он
хватал его горстями, совал в рот. Его мучила жажда. Рядом парила
перевернутая кверху дном шапка.
Стрекалов спустился вниз, кинжалом пробуравил во льду отверстие,
напился сам, дал напиться остальным. Ручей как будто не собирался никуда
сворачивать, и сержант повел группу дальше по его руслу. Он понемногу
успокаивался: первый, самый тревожный час остался позади, немцы их пока не
обнаружили. Сергей оказался более стойким, чем был вначале. Правда, он все
еще плелся позади всех, но уже не отставал, дышал ровнее и даже забрал у
Богданова вещмешок с магазинами к ППШ.
Взглянуть на карту Стрекалов не мог. Учитывая это обстоятельство, он
еще в землянке связистов запомнил весь первоначальный отрезок пути. В трех
километрах от берега Пухоти на карте значилась деревня Березовка.