"Александр Викторович Коноплин. Поединок над Пухотью " - читать интересную книгу автора

саперов. Постепенно общая обстановка, в которой находилась дивизия, стала
для него проясняться. Получалось, что окруженную группировку удерживает не
дивизия - какая ж это дивизия, если в каждом батальоне нет и одной трети
личного состава, в обоих полках артиллерии в пять раз меньше положенного -
что-то около одного пехотного полка.
- Послали бы вместо тебя офицера, да нет ни одного разведчика с
опытом, - пояснил ему начальник штаба, - нашему полку разведка вообще не
полагалась: тыловой полк, охранный... В общем, считай себя уже в ином
звании и с подчиненными обращайся соответственно.
Что значит "в ином звании" и как он теперь должен обращаться с
подчиненными, Стрекалов не понял, но на всякий случай сказал "слушаюсь". От
начальника же штаба он узнал, что окруженная группировка не сегодня-завтра
предпримет наступление с целью прорваться к своим. Силы полка Бородина
растянуты вдоль всего юго-западного края огромного Ровлянского лесного
массива.
- Это только так говорится, что в квадрате пятидесяти километров. На
деле все сто, а может, и больше. Когда фронт двинул в наступление, тут бы
вперед, и вперед как можно быстрее... Добивать их было некому: все брошено
в наступление. Думали - сами сдадутся, а они вон чего задумали. Ты
представляешь, что могут натворить в незащищенных тылах несколько тысяч
отборных головорезов? - Стрекалов кивнул, он представлял... - Чтобы этого
не случилось, вы, разведчики, должны выяснить, в каком месте намечается
прорыв. Туда соберем все силы и, возможно, удержим...
- Ты идешь не один, - сказал капитан Ухов, - одновременно посылаем три
группы. Для верности...
Стрекалов понимал и это.
- Группа твоя маловата, - сказал ему командир саперной роты, - а то бы
дал тебе самого лучшего подрывника.
- Зато даем тебе рацию, - сказал начальник связи. - У других нет. Не
хватило... И радиста. В случае чего... в случае, если он не сможет, будешь
передавать сам. Дело нехитрое, к тому же, говорят, ты с этим делом
знаком...
- Знаком, - подтвердил Стрекалов. - Не так чтобы очень, но передать,
если нужно, могу.
- Особенно не злоупотребляй, батареи береги. Сам не садись - мы знаем
почерк радиста, твой не знаем. Без надобности не садись... А вообще,
радиста береги как зеницу ока. Дело знает, но сам зеленый.
- Необстрелянный? - встрепенулся Стрекалов. - Зачем же такого...
- А где взять другого? Мятлову ты сам не возьмешь...
- Не возьму, - согласился Сашка.
- И это известно. - Начальник связи засмеялся. - А кстати, почему? Что
ты имеешь против женского пола? Воюют они не хуже нас с тобой...
Стрекалов молчал. Перед ним в который уже раз всплыло посиневшее от
удушья лицо Вали Рогозиной, ее открытые, подернутые мутной пленкой глаза...
- Их посылать нельзя, - сказал он угрюмо.
Стрекалов вздохнул свободней, поняв, что ему сказали все, что должны
были сказать, и теперь слово остается за ним. Однако его еще долго не
отпускали из штаба, расспрашивая о родных, записывая домашний адрес, и
военврач, невысокая полная женщина, ласково глядела на него и совала ему в
карман плитку американского шоколада.