"Александр Терентьевич Кононов. У Железного ручья " - читать интересную книгу автора

Ян молча застегивал штаны. Редаль закричал ему по-латышски:
- Эй тулин уз маям, палайдны! - И повторил по-русски: - Иди домой,
озорник!
Тут прибежала с огорода Гришина мать и, еще не разобрав как следует,
что случилось, рывком схватила сына, потащила к дому. Ну разве ж те
колотушки, что достались Грише, можно сравнить с казнью лесникова сына!
Правда, спина у Гриши долго ныла от материнских тумаков. Спина еще
ныла, когда он прибежал - уже под вечер - в избу лесника. Окна в избе были
маленькие, стекла в них - почти черные от старости и долголетней пыли.
Легкий звон висел в этой темной избе: мухи, звеня, бились в стекла -
просились на волю.
Августа Редаля не было дома. На земляном полу сидел Ян и плакал.
Гриша опустился рядом с ним и жарко зашептал:
- Не плачь... Давай убежим... Уйдем далеко-далеко, хочешь?
Ян не отвечал.
- Хочешь, пойдем искать Железный ручей?
Ян вытер слезы и сказал:
- Уйдем к лесным братьям...
С недавних пор в усадьбе часто говорили про лесных братьев, и всегда
вполголоса, оглядываясь. А то и шепотом.
И все-таки Гриша словно видел их: идут братья по лесу, высокие,
кудрявые, похожие друг на друга. И за поясом у каждого - острый топор. Идут
братья по лесу, никого не боятся...
Открылась дверь, на пороге показался Август Редаль, и Гриша, нырнув ему
под руку, спасся бегством: он боялся теперь этого неторопливого человека.
Домой ему не хотелось. Он остановился у колодезного журавля, откуда
далеко было видно и поле, и лес за полем, и уже широко разлившийся над лесом
закат.
Розовая пыль клубилась на дороге. В пыли сверкнули серебряные спицы. Ну
конечно, это Шпак ехал на своем велосипеде.
Шпаком звали в округе учителя Шпаковского из местечка Ребенишки. У него
до августа свободная жизнь - школа закрыта, - он и ездит повсюду,
счастливый. Вот кому можно позавидовать!
Только бабушка, увидав в первый раз велосипед, сказала с укоризной:
- Какая ж это езда? Один зад, прости господи, сидит, а ноги-то бегают.
Ну, это потому, что бабка отреклась от мирских радостей.
Кто не отрекся, тот такой езде позавидует, пусть даже ноги и бегают.
Шпаковский пропылил было мимо колодца, но увидал Гришу, затормозил и
соскочил с велосипеда. Он попрыгал на длинной ноге в штанине, заколотой
внизу булавкой, и хитро прищурился:
- Сеньор, родитель ваш дома?
Вот всегда он так разговаривает.
Гриша ответил неласково:
- Давеча в саду был...
Шпаковский вытер лоб белым платком, вынул из пиджака, из верхнего
карманчика, гребешок и со вкусом, не торопясь расчесал свои казацкие усы.
- Тогда произведем рекогносцировку.
Зачем Шпак говорит эти непонятные слова? Скорей всего, в насмешку над
Гришей.
Счастливый, он повел за собой свою великолепную, сверкающую машину. А