"Александр Терентьевич Кононов. У Железного ручья " - читать интересную книгу автора

Никто ему не ответил, и он замолчал.
Казалось, не будет конца этому бору. И вдруг раздвинулись стволы сосен,
и радостным привольем сверкнула поляна, заросшая некошеной травой и цветами.
И светлый ручей, выбегая из леса, лежал извилиной среди этой поляны,
пахнувшей медом.
Нет, это не был Железный ручей: узенькая тропка бежала к нему,
пропадала в воде и снова выбегала на другой его берег. Значит, здесь тайны
не было: ручей был ведом многим.
И все ж мальчики кинулись к нему бегом - к обыкновенному ручью, в
котором еще издали было видно желтое песчаное дно.
Они разделись и долго плавали, старались нырнуть и тыкались макушками в
отглаженный водою песок. Потом лежали на чуть колючей и все-таки ласковой
траве - лежали под солнцем, пока не начала гореть кожа.
После купания так захотелось есть, что Гриша с Яном, не сговариваясь,
разом вынули свои запасы хлеба, отделили от них ровно половину и половину
эту разделили на три равные части. А другую половину опять спрятали.
Евлаша ухмыльнулся:
- Небогато живете. Я пряники люблю. Ну, уж бедно-бедно - мы едим дома
ситный. А тут на тебе - черный хлеб!
- А ты и не ешь, коли неохота.
Ян достал из тряпочки серую соль, круто посолил свой кусок: эх, и
вкусно!
У Евлампия потекли слюнки:
- Ну-кась, дай уж и мне, все одно...
Ему дали хлеба, он начал жевать, морщась и разглядывая серую соль.
- Небогато живете.
- Вот если б нам ружье, - сказал Гриша, - настреляли б птиц всяких...
Развели б костер, ох ты-и! На неделю еды хватило б.
- "Бы б", "бы б"! Если бы б, да кабы б, да росли б во рту грибы б, -
скороговоркой откликнулся Евлампий.
- И чего ты за нами увязался! - рассердился Гриша.
Евлампий открыл рот, хотел что-то выпалить, да, видно, побоялся: не
бросили б его одного среди леса, - промолчал.
Поев, мальчики по тропке, что выбегала из ручья на другой берег,
зашагали дальше.
Полянка кончилась. И теперь уже пошли елки, от них стало темней в лесу.
Старые деревья стояли тесно - ствол к стволу, - и зеленый сумрак лежал между
ними. Даже трава тут не росла, только бледный папоротник кое-где поднимал
кверху резные свои листья.
Где-то в стороне послышались людские голоса. Послышались - и стихли.
Прячась за огромными стволами - отовсюду можно было ждать опасности, -
Гриша с Яном пошли вперед. За ними с вытянувшимся, тревожным лицом шагал
Евлампий.
Так шли они молча несколько минут.
За вековой елью, далеко раскинувшей шатер огромных ветвей, открылась
прогалинка. На прогалинке стоял необыкновенно нарядный мальчик: в желтых
башмачках, в зеленых чулках до колен, в бархатной курточке с большими
перламутровыми пуговицами. А на голове у него была смешная шляпа с куриным
перышком на боку. Лицо у нарядного мальчика было неподвижное и невиданно
белое, будто оклеенное бумагой. Он уставился на Гришу бледно-голубыми,