"Александр Терентьевич Кононов. На Двине-Даугаве " - читать интересную книгу автора

И вдруг Грише вспомнилось доброе лицо Арямова. Не может быть, чтоб
такой человек подвел его!
И он сказал:
- Тогда уж на Федора Ивановича.
- На Арямова? - удивился Дерябин.
- Ага.
- Да я даже не знаю, будут ли у него сегодня уроки.
- Ну вот, когда будут - поставь на него, - упрямо сказал Гриша.
- Твое дело, - недоумевающе проговорил Дерябин и, позвякав монетами,
ушел.
А хорошо ли, что он решил поставить именно на Арямова? Федора Ивановича
уважали в училище все, даже малыши, которые и о космографии-то слышали
только одно, что это наука о звездах. А может, потому и уважали: наука-то
была необыкновенная.
Грише было неприятно: не подумав, сгоряча согласился он на предложение
Дерябина - и вот теперь получается вроде обиды для Федора Ивановича. Правда,
об этой обиде сам Арямов никогда и не узнает.
Все-таки было не по себе.
А дома его настроение еще больше испортилось.
За столом, накрытым знакомой ободранной клеенкой, сидел Лехович и с
увлечением рисовал что-то цветными карандашами, даже кончик языка от
старания высунул - розовой пуговкой. Увидав вошедшего Гришу, он таинственно
поманил его к себе пальцем.
Гриша подошел нехотя. Лехович протянул ему квадратный лист плотной
бумаги. На нем был изображен - и очень неплохо - конь, рыжий, щеголеватый, с
коротко подстриженным хвостом. Только голова у него была мухинская, голова
Павла Павловича.
- Похож? - Серж даже покраснел слегка - видно, ждал похвалы.
- Похож!
- Ну, его легко рисовать: лысина, кудри вокруг - это желтым карандашом,
пенсне - голубым, и готово: каждый узнает. Это не штука. А вот
инспектора... - И Лехович вытащил откуда-то из кипы бумаг еще один рисунок.
Гриша увидел гнедого битюга с мясистой шеей и огромными, как тарелки,
копытами. Голова у битюга была тоже как будто знакомая: короткий солдатский
бобрик волос, рыжие усы... Ну конечно, Голотский!
- А этот? - спросил Лехович.
Серый в яблоках рысак мчался во весь опор, накрытый попоной с
пелеринкой; в ней без труда можно было угадать делюлевскую сутану.
- А лицо никак не схвачу, - с некоторым огорчением проговорил Серж. -
Только по пелерине и догадываются, да и то только те, кто знает про наш
тотализатор.
"Ах, вот что! Тотализатор!"
- Слушай, - спросил Гриша тревожно, - а Федора Ивановича Арямова ты не
думаешь нарисовать вот так... рысаком?
- Арямова? Ну, зачем же. Какой же он рысак. Он никогда первым из
учительской не выйдет. Вряд ли найдется дурак, который на него поставит.
Гриша отошел побагровев. Он-то и был этим дураком!
- Ты куда? - удивился Лехович. - Постой, ты, должно быть, и не знаешь
про наш тотализатор? Или слыхал?
- Слыхал...