"Александр Терентьевич Кононов. На Двине-Даугаве " - читать интересную книгу автора

Шпаковский. Полы его замечательной накидки развевались. Он схватил Ивана
Шумова за локоть:
- Иваныч, тебя-то я и ищу! Удача какая! Встретил я таки своего друга,
помнишь - рассказывал тебе о нем.
- Какого еще друга?
- Здрасте! Я ж сколько раз толковал...
- Не до него мне сейчас! Гришку в училище не взяли.
- В городское?
- Ну, а в какое ж еще?
- В реальное отдадим!
И Шпаковский, торопясь, с опаской поглядывая на красное, сердитое,
упрямое лицо Ивана Шумова, рассказал: друг его, еще по школьной скамье
("светлая голова, благороднейший человек"), замолвил где надо словечко -
Григория согласны принять в приготовительный класс, хотя занятия уже и
начались.
- В изъятие из правил! - воскликнул учитель, подняв кверху длинный
палец. - Поскольку есть вакансии!
- Реальное не для нас! - с сердцем сказал Иван Иванович. - Баламутишь
ты все... У тебя будто ветер на чердаке гуляет, ну нет в тебе
обстоятельности! А нашему брату надо на земле стоять как можно крепче.
- Не стоять надо, а идти! Идти по земле - вперед!
И отец со Шпаковским поругались.
Учитель кричал Ивану Ивановичу: "Тяжкодум!" А отец гудел в ответ:
"Ветряк!"
Они ссорились еще целых два дня: в горнице у Ненилы Петровны, на улице,
в городском саду. Гриша уныло ходил следом за ними по городу, тянул отца за
рукав:
- Погляди-ка!
Отец смотрел невнимательно:
- Ну, что там: писчий магазин. Чего глядеть-то! - И оборачивался к
учителю: - Сбиваешь ты меня с толку бесперечь, спасу от тебя нету, ветрогон!
- Да я ж добра вам обоим хочу!
Гриша опять впутывался:
- А зачем там ободранный человек в окне стоит?
- Анатомическая модель, - отмахивался Шпаковский и кричал отцу: -
Поверни в голове жерновами-то!
И учитель наконец одолел.
Отец вечером при свете керосиновой лампы пересчитал оставшиеся свои
деньги - немного их, видно, было - потом снял для чего-то со стены шапку и
ударил ею об пол:
- Ну! Была не была! Одолел ты меня, ветрогон...
И вот через несколько дней, когда Гриша был уже принят в реальное
училище, Шпаковский стоял перед Иваном Шумовым, сияя своими яркими, желтыми
какими-то глазами. А отец молчал отвернувшись. Наконец учитель насторожился:
- Ты что, Иваныч?
- Уезжать мне отсюда приходится, - с усилием проговорил отец. - На
новое место.
- Опять на новое? - всплеснул руками Шпаковский. - Опять?
- Не стрекочи ты, ради бога! И без тебя тошно! Я вот и думаю: как тут
Гришку одного кинешь?