"Андрей Константинов и Александр Новиков. Мужчина для Ани " - читать интересную книгу автора

определил про себя по другому - стильные.
- А вот и мои сыщики, - произнес Брюнет. - Позвольте я вас
познакомлю...
Женщину звали Анна Николаевна, и руку она протягивала так, как для
поцелуя. В ней безусловно был шарм. Или, если угодно, ПОРОДА. И красота,
которая казалась отстраненной, живущей сама по себе.
- Весьма рад, - сказал Купцов.
- Петрухин, - сказал Петрухин. - Очень приятно.
Про утреннюю мамзель Дмитрий уже забыл.
Мужчину звали Петр Николаевич Московцев, на вид ему было около
тридцати пяти. Его костюм, манера держаться и говорить наводили на мысль о
дипломатическом ранге или о неких аристократических корнях... Позже именно
так все и оказалось. Или почти так.
- Петр Николаич, - сказал Брюнет, - наш деловой партнер, эксперт по
Скандинавии... Тут, видите ли, вот какая проблема...
Эксперт по Скандинавии нервно улыбнулся и опустился в кресло. Он явно
был возбужден, не особенно-то и пытался это скрыть. Он опустился в кресло и
взял в руки бокал с виски.
- ...тут, видите ли, вот какая проблема, - сказал Брюнет и задумался.
- Пропал человек, - вставила вдруг Анна Петровна.
- Аня! - быстро произнес Петр Николаевич. - Очнись, Аня! Подумай, что
ты говоришь... пропала музейного уровня сабля. Восемнадцатый век!
- Господи, Петя, - сказала она и, закрыв лицо руками, заплакала.
Петр Николаевич сделал большой глоток виски и посмотрел на сестру так,
как смотрят на слабоумных: с оттенком сострадания, но основным фоном
все-таки остались брезгливость... и презрение.
- Позвольте, Виктор Альбертович, - сказал эксперт, - я сам введу...
э-э... господ сыщиков в суть дела.
- Господа, - сказал Петр Николаевич, - произошло крайне прискорбное
событие... Моя сестра... э-э... моя младшая сестра стала жертвой
преступления.
- Петя! Господи, Петя...
- Да, да. Жертвой преступления. Собственно говоря, жертвой стала не
только она, но и я тоже. Поскольку пропавшая реликвия принадлежала нашей
семье более двух веков. Это, извольте видеть, сабля. - Петр Николаевич
протянул Петрухину старинный и толстый альбом с золочеными буквами "PARADE
ARMS OF THE 17th-19th CENTURIES" {"Парадное оружие XVII-XIX веков"
(англ.)}. - Извольте открыть страницу восемьдесят три.
Петрухин довольно быстро нашел нужную страницу. Это было легко, так
как там лежали закладка и пожелтевший лист бумаги с машинописным текстом.
Петрухин впился взглядом в рисунок на восемьдесят третьей странице. На
высококачественной глянцевой бумаге были тщательно, можно сказать -
любовно, нарисованы сабля и ножны. Ниже шел текст на английском языке. В
английском (как и во всех остальных европейских языках) Дмитрий был не
очень силен. Он обернулся к Купцову, которому отдал бумагу с текстом:
- Что там у тебя, Леонид? Переводец?
- Да, - ответил Купцов и передал Димке бумагу.
Бумага была рыхлой, желтой, а шрифт у пишущей машинки - старомодный.
Петрухин видел такой только в архивных делах пятидесятых-шестидесятых
годов. Дмитрий взял бумагу, прочитал: