"Андрей Константинов и Александр Новиков. Мужчина для Ани " - читать интересную книгу автора - Да.
- Документы покажи... и рот закрой. Я ослеплен блеском твоих золотых коронок, Эдик-оглы, а то я совсем ослепну, да? Этибар-оглы привычно протянул мне российский паспорт, новенький, выданный чуть больше года назад, но уже изрядно захватанный ментовскими руками во время многочисленных проверок, рейдов и "Вихрей-антитерроров". Я пролистал, отметил, что Этибар-оглы женился почти одновременно с получением паспорта. Отметил, что его "избранница" старше его на двадцать лет... Это ж надо, какая любовь! Куда там Ромео и Джульетте. Хотя, с другой стороны, во времена Ромео и Джульетты не оформляли фиктивных браков с целью получения гражданства. Я посмотрел паспорт и опустил его в карман. - Э-э, - сказал Этибар. - Еще раз скажешь мне "э-э" - рассыпешь свои коронки по асфальту. Где Русаков? - Кто? - спросил Мамедов растерянно. - Слушай, Эдик, я ведь русским языком говорю: где Русаков? Где сабля? - Сабля? - переспросил он, и мне стало ясно, что про саблю он ничего не знает. Чуда не произошло, хоть мы, впрочем, и не особо надеялись. Мы не надеялись, но все-таки думали: а вдруг? Мне стало ясно, что про саблю он ничего не знает. Тем не менее я повторил: - Где сабля? Я точно знаю, что ты ее дома хранишь. - Слушай, начальник, - сказал он, - мамой клянусь: не знаю никакой сабля... да? - Ты еще здоровьем мадам Гришуковой поклянись, - подсказал я. - Твоей горячо любимой "супругой" Гришуковой Жанной Револтовной, одна тысяча девятьсот сорок девятого года рождения... Ты что же это, Эдик, "супругу" забыл? Мамедов снова сглотнул, и его смуглое лицо побледнело, черные усы и щетина на щеках обозначились контрастней. Он явно не понимал, что происходит и чего от него хотят... А мне, собственно, именно это было и нужно. - Плевать мне на твою "супругу", Эдик, - сказал я. - Плевать... Мне нужна сабля. Ну - где хранишь: в шкафу? На антресолях? - Какая сабля? - снова возмутился он. Впрочем, его возмущение было пассивным, если можно так выразиться. - Зачем так говоришь, да? - Значит, нет дома сабли краденой? - спросил из салона Ленька. Мамедов посмотрел на него. Смотреть ему пришлось против низкого вечернего солнца, и навряд ли он что-нибудь толком разглядел - разве что темный костюм, светлую сорочку и галстук. - Нет никакой сабли, - ответил он и даже приложил руку с трубой к сердцу. - Клянусь - нет. - Хорошо, - сказал я. - Веди домой, сами посмотрим. - Зачем? - насторожился он. - Ты что - дурак? - спросил я, но вклинился Ленька из своей загадочной глубины салона: - Не надо оскорблять гражданина, товарищ капитан. Он не хочет пускать нас в квартиру - не надо. Это его конституционное право... Верно? Я кивнул, и Этибар-оглы тоже кивнул. Он слышал из салона некий |
|
|