"Андрей Константинов и Александр Новиков. Мужчина для Ани " - читать интересную книгу автора

смог бы сделать. Разве что Сенкевич. Ну да ладно. Что дальше, господин
Старостин?
А дальше образовался тупик. Ни на один из тридцати с лишним вопросов,
поставленных Купцовым, "гений" ответить не сумел.


***

Когда Купцов понял, что больше ничего не добьется, он закурил,
посмотрел на Старостина долгим, скучным взглядом и произнес:
- Зря вы так, Антон Евгеньич, зря... Сняли бы грех с души,
разоружились перед партией полностью.
- Что? - воскликнул Старостин. - Перед какой партией?
- Крайне правых судаков, - раздался в ответ голос Петрухина из
прихожей.
Вслед за этим дверь распахнулась, Дмитрий решительно вошел в комнату,
пересек ее и наотмашь ударил Старостина по лицу. В руке у Петрухина был
зажат небольшой черный предмет.
- Ах! - сказал Антоша, отшатнулся и закрыл лицо руками.
- Руки! - закричал Петрухин. - Руки убрать! Смотреть мне в глаза!
Он кричал, нависая над Старостиным, и хлестал его по лицу черным
предметом. Удары были несильные, скользящие, но сыпались часто, и Антону
было страшно и больно. Или, по крайней мере, ему так казалось. Из разбитой
первым ударом губы слегка сочилась кровь, но Антону казалось, что крови
очень много, что все лицо в крови... Было очень страшно.
- Руки! - кричал Петрухин. - Смотреть на меня! На меня смотреть,
падла!
Кричал Петрухин очень расчетливо - так, чтобы воздействовать на
Антона, но - одновременно - не насторожить соседей за хлипкими стенами
"трущобы". Он имитировал ярость и был спокоен. Он работал.
Петрухин оторвал руку Антона от лица, прижал ее к стене и еще раз
шлепнул "гения" по губам.
- Эту? - закричал он. - Эту записную книжку у тебя, гандон, украли?
Только теперь Старостин увидел, что предмет, которым его хлестал
Петрухин, - его же, Антона, записная книжечка. Старая, пухлая, потертая
записная книжка...
- Отвечай быстро, падла, когда тебя спрашивают, - продолжал давить
Димка. - Эту книжку у тебя украли?
- Эту, - кивнул головой Старостин. Петрухин снова замахнулся -
Старостин отпрянул, втягивая голову в плечи, - но не ударил, а
издевательски рассмеялся и сказал:
- Урод... она же лежала у тебя на подзеркальнике. Ты за кого нас
держишь, сучонок?
- Я, видите ли...
- Ты кому, сука, мозги крутишь? - перебил, не слушая, Петрухин. Сейчас
у него была простая задача - запугать, "закошмарить" Антона и перепроверить
то, что он уже рассказал Купцову... Не исключено, что "под прессом"
Старостин еще что-нибудь вспомнит. Такое случается. Особой надежды на это,
правда, не было, но и не попробовать представлялось глупостью.
- Леонид Николаич! - жалобно позвал Антон.