"Андрей Константинов и Александр Новиков. Птица Феникс " - читать интересную книгу авторанапарничек.
- А что такое? Не поехали вы с Брюнетом в Петрозаводск? - удивился Петрухин. - Ладно, потом потолкуем, - сказал Купцов. - Ну как ваши дела? - Нормально, Леня. Ты не беспокойся, все будет хоккей. - То есть вы еще ни одного не... - Сейчас едем к первому. Купцов помолчал, потом сказал: - Ну, гляди сам... Ты там поосторожней, Митя. Дело-то стремное. - Да ладно... все будет тип-топ, старый. - Кстати, - сказал Купцов, - для информации: телефоны в GSM регистрировал один и тот же человек. Рост: ниже среднего, лысый, в черных очках, с несколько приблатненными манерами. - Откуда информация? - От нечего делать прогулялся в оба джиэсэмовских офиса. В обоих случаях дали характернейшее описание. Он приходил с паспортом Нечаева и объяснял, что Нечаев, дескать, его директор и приказал срочно - кровь из носу! - зарегистрировать трубу. - Спасибо, понял, - ответил Петрухин. - На хрен мне твое спасибо? - нарочито грубо сказал Купцов. - Лучше поинтересуйся у Кости: не знает ли он этого кадра? Петрухин быстро передал описание лысого Зеленцову. Не раздумывая, Костя сказал: - Это Бодуля. - Это Бодуля, - продублировал его ответ Петрухин. - Я так и думал, - ответил Купцов, сделал паузу, потом добавил: - Постараюсь. - Тогда... ни пуха ни пера. - К черту! Иди к черту, Ленька. *** Железнодорожная лежала на окраине, за переездом. Улица имела вид как бы деревенский, но на самом деле таковой уже не была. По утрам здесь кричали петухи, на лугах за домами паслись козы. Возле каждого дома был огород. Но деревне все это уже не принадлежало... Как не принадлежало и городу. Эта полугородская-полудеревенская жизнь с кроликами и козами в сараях, бочками квашеной капусты, самогоноварением, мотоциклами ИЖ в тесных гаражах, газовыми баллонами, сохнущим на веревках бельем, пьянством восьмидесяти процентов жителей, сериалами с утра до вечера, сплетнями, драками на дискотеке... Как все это было далеко от Казанской улицы в Санкт-Петербурге, золотой птицы в языках пламени и выстрела карабина "Вепрь". От улицы с социалистически-дебильным названием Железнодорожная за версту тянуло тоской, желанием напиться с утра и набить кому-нибудь морду. Более тягостное ощущение производят только шеренги панельных пятиэтажек в ноябрьских сумерках, когда мокрый снег, ветер, нет троллейбуса и денег на, водку... и только вывеска над остановкой - скрип-скрип... скрип-скрип... ...Александр Павлович Крушинников колол дрова во дворе своего дома. Он |
|
|