"Андрей Константинов и Александр Новиков. Птица Феникс " - читать интересную книгу автора

милицейскую машину. Внутри сидел второй гаишник - постарше, с лицом крепко
пьющего человека. Петрухин сел рядом. Первый гаишник передал второму
документы через окно и сказал:
- Девяносто один кэмэ час.
- Гонщик, - одобрительно кивнул второй. Первый отошел, второй заглянул
в петрухинские права и сказал:
- Вы, Дмитрий Борисович, нарушили...
- Погоди, старшой, погоди... Тебе это все надо?
- Что? - не понял инспектор.
- Мораль мне читать... бумаги какие-то оформлять. Тебе это надо? -
непринужденно и уверенно говорил Петрухин. Он обращался к инспектору на
"ты", но это не выглядело хамством.
Напротив - все было совершенно естественно. Оно и не могло быть
по-другому, потому что шестнадцать лет своей жизни капитан Петрухин
ежедневно общался с такими же сержантами и старшинами. И немолодой пьющий
гаишник тоже это почувствовал. Он не перебивал Петрухина, слушал...
- Тебе это надо? - говорил Дмитрий. - Ты же видишь: я не пацан, я
трезвый, за рулем больше десяти лет... Улица пустая совершенно. Ну был
грех - газанул. Вас не заметил. Вон как вы ловко замаскировались.... Давай
так - стольник с меня и разошлись краями. Я нормальный мужик, и ты
нормальный мужик... Ну что мы будем кобениться?


***

В салоне "фердинанда" в это время Зеленцов объяснял Саше и Вите
"тактику" Петрухина.
- Эх, молодежь, - говорил Костя. - Митьке... то есть, конечно, Дмитрию
Борисычу... нужно законтачить с этими гибэдэдэшниками. А как это сделать?
Можно, конечно, просто подойти: здрасьте, я ваша тетя. Но это
непрофессионально... А Митька... то есть, конечно, Дмитрий Борисыч - опер.
Он контакт грамотно завязывает. Во-первых - естественно: дорога, водитель.
ГИБДД. Нарушение... Повод самый что ни на есть натуральный. Во-вторых,
он сумеет расположить гаишников к себе, потому как стимульнет их
материально. Взятку еще никто не отменял. А когда один дал - другой взял,
то оба повязаны, оба испачканы. Вроде бы пустяк, мелочь. Ну сто рублей даст
им Митька...
- То есть, конечно, Дмитрий Борисыч, - вставил Виктор.
Зеленцов хохотнул и сказал:
- Точно - Митька. Ну даст он им сто-двести рублей. Ерунда, мелочь, но
уже ясно, что какой-то общий язык есть. Значит, и дальше можно о чем-то
договариваться. Понятно?
- А если не возьмут? - спросил Саша.
- Эх, молодежь, молодежь! У тебя, может, и не возьмут. А у меня или у
Митьки возьмут... куда они денутся?
- Все опера такие хитрые? - спросил Саша.
- При чем же здесь хитрость? - сказал Зеленцов. - Это, брат, не
хитрость, а оперативная смекалка. Так-то, брат... э-эх, молодежь!