"Андрей Константинов и Александр Новиков. Травля лисы " - читать интересную книгу автора - Ага! Глупости!.. А не хочет, к примеру, Мариша колоться, начинает
мозги пудрить - Лиса ей сверху замогильным голосом: "Врешь, падла!" А, Лень? Как тебе? - А может, тебя вместо Лисы подвесим? - спросил Купцов. - И это ты будешь замогильным голосом орать? Петрухин жизнерадостно заржал, но потом сказал строго: - Меня нельзя вешать, инспектор Купцов. - Это почему же тебя нельзя вешать, инспектор Петрухин? - А я - золотой фонд русского приватного сыска, Леонид Николаич. Меня можно только заспиртовать - и в музей. - Ну, спиртовать-то тебя особо и не надо. А в музей можно... В Кунсткамеру. ...Чибирева застонала, зашевелилась. Партнеры перестали пикироваться. Возможно, читателю покажется циничным такое поведение сыщиков. Что, мол, за шуточки над упавшей в обморок женщиной? Может быть, нужно срочно вызвать врача? Может быть, она в опасности... а два урода зубоскалят над распростертым телом. Да еще и плоско зубоскалят. Что можно ответить на это?.. Пожалуй, что и нечего. Разве что напомнить, зачем пришла в эту квартиру Марина Чибирева. А пришла она полюбоваться трупом доведенной до самоубийства женщины... Дрогнули веки Марины Чибиревой. Купцов легонько похлопал ее по щеке: - Вставайте, Марина Львовна, вставайте... Ну, как самочувствие? - Что... Кто вы? - Я-то? - жестко ухмыляясь, спросил Петрухин. - А ты догадайся сама, ангел мой сердешный, кто я и зачем я здесь. там горел свет... свисала с люстры обрезанная веревка... Марина закрыла глаза. На секунду ей показалось, что все это - бред, сон... Вот сейчас она откроет глаза и окажется у себя дома. И все еще живы, живы. И нет никаких свисающих с люстр веревок. И нет никакого мужика с вроде бы знакомым, но неузнаваемым, ускользающим лицом. Марина закрыла глаза и оказалась в спасительной темноте. Но и сюда, в темноту, ворвался голос Петрухина. - Глаза закрывать не надо. Надо смотреть на меня. - Где... Татьяна? - спросила Марина. Пауза между словами "где" и словом "Татьяна" была длиной в одну человеческую трагедию. Петрухин покосился на веревку, которую сам же и повесил, потом хмыкнул и сказал: - Где? Известно где, Мариша, после таких-то дел оказываются. Или ты не знаешь? - Он выдержал паузу, потом выкрикнул: В морге! Марину затрясло. Заколотило, как на вибростенде. Два мужика смотрели на нее сурово, без всякого сочувствия. Когда Марина наконец успокоилась, Купцов спросил: - Что же теперь делать-то будем, Марина Львовна? - А что делать? - сказал Петрухин. - В тюрьму ей пора собираться. - Вы кто? - испуганно спросила Марина. - Мы-то? - Петрухин зловеще улыбнулся. - А ты не знаешь? Довела человека до петли - и ничегошеньки не знаешь? Так, Чибирева? А ты знаешь, что статью "доведение до самоубийства" никто не отменял? А? Ты это знаешь? Что молчишь? Петрухин говорил быстро, агрессивно, каждую фразу подкреплял |
|
|