"Андрей Константинов, Александр Новиков. Изменник " - читать интересную книгу автора

Похмелье, похмелье, похмелье... тоска! Желание чего-то большего.
Желание Слова, Свободы. И - отдушина в виде КВН. Легальная возможность
умеренно поерничать, вслух заявить о себе. На КВНе он и познакомился с
ребятами-телевизионщиками, прикоснулся к чуду ТВ. И осознал, что хочет сам
- своими руками и мозгами - делать это чудо.
Впрочем, это казалось совершенно невозможным... Но в семьдесят
восьмом году победил на всесоюзном студенческом конкурсе "Салют,
фестиваль" и неожиданно для себя поехал с молодежной делегацией на Кубу.
После этой поездки получил предложение работать на центральном
телевидении. Это было почти невероятно! Невозможно!.. Он долго не мог
прийти в себя, а когда все-таки осознал, что произошло, сказал бессмертную
фразу О. Бендера: "Сбылась мечта идиота!"
До самого переезда в Москву, до получения корочек Гостелерадио СССР,
ходил окрыленный, счастливый, сам себе не верил. Казалось, что все это
сон, сказка про Золушку, что все это происходит не с ним, а с кем-то
другим - умным и талантливым, который действительно этого достоин, а его,
выпускника Бонча, пригласили по ошибке, по некоему недоразумению, но скоро
это недоразумение разъяснится и ему скажут: извините, ошибочка вышла...
желаем вам успехов в народном хозяйстве.
Никакой ошибки, однако, не было. Пригласивший его Виктор Ножкин (он в
ту пору был уже спецкором и заместителем секретаря парткома ГосТР по
идеологии) безошибочно разглядел в Мукусееве перспективного тележурналиста.
Очень скоро пришло понимание, что мир советского ТВ - мир косности и
цензуры, его апофигей - "А ну-ка, девушки!", а КВН - верх свободомыслия.
Но другого ТВ просто-напросто не было... и если ты хочешь делать "чудо
телевиденья", то можешь делать его только здесь.
...И все-таки, все-таки, все-таки это была чудовищно интересная и
захватывающая работа. И если бы в "демократическом" девяносто первом у
Мукусеева спросили: а не жалеешь, Владимир, о своем выборе? - он бы
ответил: нет, не жалею.
По-настоящему с Ножкиным, они подружились в Афгане. Шел 86-й, страна
ждала перемен... и вела затяжную, бессмысленную войну в Афганистане. Войну
называли "исполнением интернационального долга". Из Афганистана
возвращались психопаты, герои, инвалиды и гробы. Страна узнала выражение
"груз 200"... Владимир рвался в Афган, рвался посмотреть своими глазами,
что же такое там происходит. Он несколько раз пытался пробить командировку
в Афганистан, но каждый раз его заворачивали. Однажды он заговорил на эту
тему с Виктором. Ножкин выслушал, ничего не ответил, но через три дня
позвонил, сказал: летим в Афган. Вместе будем фильм делать... Сказал - и
рассмеялся.
...Колонна шла по реке. Рек в Афгане мало, а те, что есть - мелкие.
Если вдруг встретится глубина метр - считай, омут. Колеса БТР разгоняли
волну, бойцы сидели на броне, жарило солнце, в воде были видны желтые,
обкатанные камни. Иногда среди камней оказывались плоские итальянские
мины. Они тоже были желтого цвета и разглядеть их в потоке, среди камней,
было невозможно. По речкам ездили потому, что на дорогах (вы знаете, что
такое афганские "дороги"?) мин было еще больше... Палило солнце, бэтээры,
похожие на огромных водяных жуков, ползли по реке. За ними тянулся черный
выхлоп с запахом солярки. Владимир и Виктор сидели вместе с бойцами на
броне четвертой в колонне машины.