"Андрей Константинов, Александр Новиков. Расследователь: предложение крымского приемьера " - читать интересную книгу автора

Вот мужчина целует женщину, она прижимается к нему... "До свидания,
Эстик", - говорит мужчина, коту, но кот не реагирует.) Георгий вышел от
Алены, но до своего дома не дошел. С этого дня прошло уже десять суток.
Вот, собственно, и все.
Обнорский завязал тесемочки на папке, закурил и задумался. Десять
дней прошло, а человек не объявился... Десять дней - не три дня. Это уже
серьезно.
Это наводит на очень нехорошие мысли. Первые два-три дня можно с
некоторой натяжкой считать, что человек запил или "пошел по бабам". После
десяти суток отсутствия такое предположение выглядит малоубедительным.
При таком длительном отсутствии возникают версии: а - несчастный
случай; б - убит; в - похищен и, наконец, г - скрывается. Несчастный
случай можно, пожалуй, отбросить. Сразу после исчезновения Горделадзе
пресса, телевидение и радио Украины подняли невероятный ажиотаж. Власти
были вынуждены немедленно отреагировать, и нет никаких сомнений, что все
неопознанные трупы были "примерены" к пропавшему журналисту.
Остается убийство, похищение или добровольный уход Горделадзе на дно.
Пока Обнорский не мог отдать предпочтение ни одной из этих версий...
При том что украинские коллеги в большинстве своем прямо или косвенно
обвиняли в исчезновении Георгия Горделадзе президента Бунчука и
спецслужбы. В папке, которая лежала посреди стола, придавленная
пепельницей, не было ни одного материала самого Георгия, и Обнорский не
мог судить, насколько Горделадзе был опасен для власти. Опыт подсказывал,
что даже самый оппозиционный, обладающий авторитетом и "атомной"
информацией журналист опасен для властей постольку-поскольку. Журналюги
клеймят и разоблачают - власти вяло отбрехиваются. Или не реагируют вовсе,
наглядно иллюстрируя старинную арабскую пословицу: собака лает, а караван
идет.
Обнорский выкурил еще несколько сигарет, рассудил, что утро вечера
мудренее, и лег спать. Снились море и берег, залитые лунным светом. И
обнаженная женщина с каплями воды на загорелом теле... При чем здесь
Горделадзе?
Утро не оказалось мудренее. Точно так же, как и вечером, Андрей не
знал, стоит ли браться за "дело Горделадзе". А если стоит, то в какой
форме: просто провести в Киеве семинар, обучив киевских коллег азам
расследования, или провести расследование самостоятельно?
Он подумал, что вопрос нужно решать коллегиально, и позвонил Повзло и
Звереву, предложил им приехать в Агентство пораньше для внепланового
совещания.
Николай Повзло, первый заместитель Обнорского, и Александр Зверев,
отвечающий в Агентстве за опер-работу, прибыли на улицу Зодчего Росси к
десяти Утра. В коридорах Агентства было еще тихо и пусто. Только скучающий
охранник нес службу в "предбаннике".
Первым появился Повзло.
- Выспаться не даешь, - сказал он, зевая. - Что случилось-то?
Андрей положил перед ним несколько листочков: читай. Документы были
им предварительно рассортированы, и Николай получил "выжимку", экстракт из
папки "Горделадзе". Повзло был украинец, родился в Виннице и в коллективе
носил прозвища Хохол и Запорожец.
- О-о, - сказал Коля, - хохляцкая тема... Это мне сильно в кайф.