"Андрей Константинов, Александр Новиков. Расследователь: предложение крымского приемьера " - читать интересную книгу автора

спускаясь по трапу и подставляя лицо солнцу.
В Крым Обнорский прилетел для участия в семинаре по теме
"Журналистское расследование и свобода слова". Была середина сентября,
по-летнему тепло и зелено. В России этот период называется бабье лето, а
здесь, в Крыму, все еще уверенно властвовало лето настоящее. Обнорский
прилетел по приглашению организации "Журналисты за свободу слова". Он
любил семинары - за встречи с новыми людьми, за возможность пообсуждать
вопросы, которые его искренне волновали. Он еще не знал, что именно здесь,
в уютном, зеленом Симферополе, произойдет его знакомство с делом Георгия
Горделадзе.

***

Галина Сомова была высокой стройной брюнеткой. Андрей обратил на нее
внимание сразу, как только увидел. Семинар проходил в старом, некогда
принадлежавшем ЦК профсоюзов санатории. Санаторий находился в
живописнейшем месте на берегу моря. Но в первый раз Андрей увидел Галину
не у моря, а в пасторальном пейзаже на берегу пруда, обрамленного старыми
ветлами... Галина стояла на мосточке и кормила уток. Солнце местами
пробивалось сквозь густую листву, блики высвечивали на зеленоватой воде
пятна более светлого цвета. Все это выглядело очень красиво, но Обнорский
подумал вдруг, что пруд в светло-зеленых пятнах солнечного цвета и
коричневых пятнышках уток похож на камуфляжный комбез... Сравнение было
неприятным и неуместным в этот солнечный мирный день. Рождало глубоко в
душе протест, чувство тревоги. Впрочем, это чувство быстро пропало.
Мелькнуло - и пропало. Андрей улыбнулся девушке на мосточке и проследовал
дальше. Сопровождавший его шустрый мальчик из тусовки говорил о
евроремонте, сделанном в санатории, о новых импортных унитазах и о свободе
слова... об унитазах у него получалось интереснее. Или, по крайней мере,
эту тему он знал глубже. Обнорский для поддержания разговора кивал
головой. Андрей чувствовал, что женщина смотрит вслед...
"Мать моя, какая тетенька, - вздохнул Обнорский, идя по коридору к
своему номеру, и тут же сам себя мысленно оборвал:
- Не время, товарищ! Не о том думаете! Украинские товарищи пригласили
вас, москаля, на семинар - можно сказать, на горло своей незалежной
хохляцкой песне наступили, - а вы все о бабах, вместо того, чтобы к
занятиям готовиться! Стыдно, товарищ Обнорский!
Очень стыдно и больно за вас... Тем более что на таких тетенек
пялиться - только нервы себе попусту трепать... Такие тети - да с такими
смачными цибурами "Цибуры - женские прелести, стати, достоинства (блатной
жарг.)." - в одиночестве у моря не оказываются... Не тот размер, знаете
ли, для томного, затянувшегося одиночества... Рядом где-нибудь посапывает
толстый лысый папик, которого эта тетя, возможно, уже и утомила, но с
народом он все равно не поделится... Так что закатайте губищу свою
похотливую обратно взад и готовьтесь, мой одинокий друг, к семинару..."
Андрей устраивался в номере и мысленно шутил сам с собой, надеясь (втайне
от самого себя) перехитрить судьбу - очень уж ему хотелось, чтобы
незнакомка оказалась не отдыхающей, а участницей семинара. Потому что в
этом случае появлялись кой-какие шансы. Но мысли о шансах Обнорский от
себя гнал, чтобы не сглазить...