"Андрей Константинов, Александр Новиков. Умельцы (Служба приватного сыска #1)" - читать интересную книгу автора

В нашем деле, сказал он. В НАШЕМ деле. Я вспомнил, как мы работали по
этим отморозкам. Сколько было потрачено времени, сил и здоровья. Вспомнил,
как гнали их по обледеневшим крышам на Охте, и Валька сорвался, сломал
руку и, три ребра... В НАШЕМ ДЕЛЕ, сказал полковник Мудашев. Ну нормально!
- ...как только вы, Петрухин, открыли сейф, - доносился откуда-то
издалека голос полковника, - я сразу обратил внимание что у вас в сейфе
клей лежит. А ведь не положено.
- Что, простите?
- Клей, говорю, в сейфе держать не положено. Не хотел на этом
заострять ваше внимание. Зачем буквоедством заниматься? Мелочь в сущности.
Но теперь вижу, что это, скорее, ваш стиль. Этакая присущая вам
неряшливость. Я буду вынужден зафиксировать это в отчете.
И вот тут я понял: все! Все, не могу я больше. НЕ МОГУ. Перед глазами
встало лицо Тамары - Костылевой жены. И улица Некрасова в снежной
пелене... И разрушенная улица Грозного, в который я уехал "лечиться" от
улицы Некрасова. Шестнадцать лет я приземлял преступников всех мастей. При
задержаниях часто слышал от них: мент. Мусор. Козел. Сволочь. Легавый... Я
на них не обижался. Все нормально: я мент - он жулик. За что ему меня
любить? За последние несколько дней я услышав те же слова от нормальных
людей - от двух жен шин, связавших свою жизнь с сотрудниками милиции.
- ...начинается с элементарной неряшливости в делах, а заканчивается
выстрелом в своего товарища.
- Что? - спросил я. Видимо, я изменился в лице, когда понял смысл
слов Мудашева. - Что вы сказали?
- Да вы успокойтесь, капитан. Я знаю, что по результатам служебного
расследования к вам претензий нет. Но,
- Товарищ полковник, - перебил я. - Позвольте кое-что уточнить.
- Да? - доброжелательно спросил Мудашев. Он вообще очень
доброжелательно ко мне отнесся. Без лишнего буквоедства. Просто хотел как
старший, более опытный товарищ помочь мне в НАШЕМ деле. - Да? Слушаю вас,
капитан.
- Пошел ты на х..., товарищ, Мудашев.

***

В кабинет к Паше я вошел спустя час после объяснения с Мудашевым. За
это время я успел тяпнуть сто граммов в разливухе, потом посидел в сквере
на теплом апрельском солнышке, выпил бутылку пива. Потихоньку отошел,
успокоился... потом вернулся в управу.
Паша был, конечно, уже в курсе. На меня он посмотрел шальными
глазами: видно, ему уже тоже досталось.
- Сядь, - сказал он мне с плохо скрываемым гневом.
Я опустился на стул. Паша снял очки и бросил их на бумаги.
- Ты что себе позволяешь?
- Да, в общем-то, ничего особенного.
- Ни х... себе! Ничего особенного? Мудашев сейчас сидит в кабинете у
Петровича. Там знаешь что?
- Догадываюсь, - пожал я плечами.
- Догадываюсь... Да хер ты догадываешься! Петрович валидол сосет.
- Может, ему лучше задницу у Мудашева полизать?