"Андрей Константинов, Александр Новиков. Умельцы (Служба приватного сыска #1)" - читать интересную книгу автора

коллеги ему объяснили: не дури, Дима. Они все озлобленные вконец. Подъедут
ночью и шарахнут по нашей общаге из гранатометов. - Наши? - удивился
Петрухин. - Наши, Дима, наши. Здесь все наши...
От командировки в Чечню остались самые мрачные воспоминания: холод,
постоянное напряжение, враждебность местного населения да хруст битого
стекла и кирпича под ногами на улицах разрушенного города. Паленая водка
по вечерам, голодные и одновременно наглые глаза чеченских мальчишек.
Постоянное чувство опасности. И - чувство абсурдности происходящего. За
несколько дней до конца его командировки на одном из блокпостов задержали
полковника Савченко. На своей машине полкан вывозил раненых чеченских и
арабских боевиков. С собой у предателя обнаружили двадцать пять тысяч
баков. Оказалось, фальшивые.
В вагон поезда Петрухина грузили мертвецки пьяным. Он уехал, а
операция по наведению конституционного порядка в Чечне продолжалась...
...Но зачем так мрачно? Зачем мрачно-то так? В те же самые весенние
дни, когда сволочь Савченко вывозил за фальшивые баки боевиков, в Брюсселе
прошел алкогольный салон "Мондиаль-2000". Первое место заняла наша водка,
сибирская. А называлась она - "Отечество".

***

В Питере было очень тепло. Температура днем поднималась до двадцати,
начинали зеленеть деревья. Петрухин телеграммой предупредил о своем
приезде Наталью. Но на вокзале она его не встретила, а дома ждала записка:
"Вечером позвоню. Н." Вот так: вечером позвоню.
Он принял ванну, выпил две бутылки пива, спрятал в простеньком
тайнике "трофейный" ПМ и лег ждать. "Вечером позвоню". Незаметно задремал.
Разбудил его телефонный звонок.
- Але.
- Ты вернулся? - произнес Наташин голос.
- Где ты, Наташа? Что случилось?
Некоторое время в трубке было тихо, и он сам догадался, что
случилось... В трубке было очень тихо, но все же угадывалось Натальино
дыхание. Как будто совсем рядом.
- Ты... ты уходишь? - спросил он, когда пауза сделалась невыносимой.
- Ухожу? Нет, Дима, я уже ушла. Я давно уже ушла. Просто ты этого не
замечал... Ты не хотел этого замечать.
На ощупь он вытащил сигарету из пачки, вставил ее в губы не тем
концом, прикурил с фильтра, закашлялся.
- ...ты ничего не хотел замечать, опер. Ты жил своей жизнью, в
которой я всего лишь присутствовала. Как телевизор, например. Или как твой
любимый подстаканник. Впрочем, подстаканник был даже более важен...
- Наташа! - сказал он.
- Подожди! - воскликнула она. - Подожди, не перебивай. Я должна
сказать. Я обязательно должна сказать тебе все сейчас. Я давно должна была
это сказать, но все время откладывала. А потом, когда собралась, у тебя
случилась... эта история и...
- И ты меня пожалела?
- Да. Да, если хочешь, я тебя пожалела. В ущерб своим интересам.
Потом ты уехал в Чечню, и я ждала твоего возвращения. Я откладывала этот