"Андрей Константинов, Александр Новиков. Ультиматум губернатору Петербурга (Бандитский Петербург #8)" - читать интересную книгу автора

узнать не удосужились.
Он, конечно, никакой не Валентин, но мне известен именно под этим
псевдонимом.
- Стоп! - Рощин поднял руку. - Давайте по порядку.
Коля наконец-то закурил сигарету, которую уже несколько минут вертел
в руках. Посмотрел на часы: двадцать три сорок. Через восемьдесят минут
ребята начнут его искать. Ну и что это даст? Скорее всего ничего. То, что
он находится здесь, знают только чекисты... Похоже, это конец. Жить
осталось совсем недолго - столько, сколько будет длиться его рассказ. По
порядку, говоришь? Ну что ж, давай по порядку... Только у нас с вами
представления о порядке разные. У вас, господа палачи, порядок - это когда
все думают одинаково, одеваются одинаково, на партсобраниях голосуют как
один, книжки читают одинаковые... А тех, кто смеет думать по-другому, - в
лагерь, в психушку. Или - еще проще - пулю в затылок... как Валентину. В
центре города...
Коле стало тоскливо. Тоскливо, страшно и одиноко. Как они это
сделают? А? Эта мысль возвращалась снова и снова. Глупо, но избавиться от
нее не удавалось.
- Значит, говорите, по порядку? - сказал он. И снова замолчал. Молчал
и Рощин, и волкодав на стуле у приставного столика. Только ветер все
загонял и загонял снег в искалеченную телефонную будку, катил стреляную
гильзу...
Коля поднял глаза на майора. Странно, но во взгляде чекиста не было
ничего зловещего. Коле даже показалось, что он смотрит с сочувствием. Ага!
Сейчас он смотрит сочувственно, а потом точно так же, сочувствуя, прикажет
волкодавам напоить тебя водкой и сбросить с набережной в ледяную невскую
воду. Недоразумение.
- Что же вы замолчали, Николай Степанович?
- Собираюсь с мыслями. Предсмертный монолог должен прозвучать
достойно. Не так ли, майор?
Рощин не ответил. Где-то на Литейном прогрохотал трамвай, Коля
вздрогнул. Окна его квартиры выходили на перекресток, трамваи грохотали и
скрежетали там от души. Он всегда ненавидел этот скрежет. Но сейчас
ненавистный звук показался почти милым, почти родным. Скоро всего этого не
будет...
- Слушай, майор, по порядку. Как я на вас вышел? Долгая история... Но
ничего, мне торопиться некуда. Расскажу. Все началось больше месяца назад.
Агалатовские события помните?
- Помню, - хмуро сказал Рощин.
- Конечно, как вы их можете забыть? Кровушка долго помнится. Тем
более что вы и своих не пощадили. Я ментов имею в виду... или вы их своими
не считаете? Ну как же - вы аристократы. Так вот, Агалатово. Тогда,
конечно, я ничего не знал. А потом был другой эпизод - на Котляковской. И
опять кровь, опять убийство. И снова я ничего не просек. Ведь ваши все это
под бытовой эпизод списали. Да и связи видимой вроде как и нет... А
потом-то я узнал, что губернатор из банкиров наличку вытаскивает. А,
майор? Такого блядства даже при Собчаке никто не припомнит... А потом
позвонил мне один человек на работу, в Агентство. Он, собственно, хотел
поговорить с Обнорским. Но Андрюхи, как на грех, не было...
Повзло снова замолчал. Он вспомнил этот звонок, вспомнил спокойный