"Андрей Константинов и Александр Новиков. Мент. (Андрей Обнорский)" - читать интересную книгу автора

навряд ли порадует добрыми и светлыми эмоциями. "Этап" - это сплошные
нервы и масса бытовых неудобств - так уж повелось в России с давних пор...
Этап - это не просто перевозка заключенного, это всегда новый рубеж в
жизни, новая веха в судьбе... У нас ведь в стране как: каждый сиделец
сначала числится задержанным, потом арестованным. И пока томится он в
изоляторе под следствием - преступником его называть нельзя, поскольку суд
еще не определил степень вины и меру наказания. Определить-то суд еще
ничего не определил, а содержащийся под стражей уже наказан - дурной едой,
теснотой, кислородным голоданием и замечательным, можно сказать - душевным
- обществом. Редко кто в изоляторе умудряется свое здоровье поправить.
Когда следствие завершается, заключенный начинает знакомиться с делом,
которое направляется в суд. После идет процесс - зэк, естественно,
по-прежнему в "крытке" парится. Но вот уже и приговор вынесен - скажем,
"семь лет в колонии строгого режима" - а на зону сидельца все равно никто
отправить не торопится, потому как он хоть и осужденный уже, но
осужденный, если можно так сказать - не окончательно. Есть у заключенного
право еще кассационную жалобу написать и ответа на нее дождаться. А
"кассационников" ни одна зона не принимает - мало ли, какой ответ на
жалобу придет. Хозяева так рассуждают: "Нам невиновные не нужны". И они
по-своему правы... А поскольку в матушке-России запрягают очень медленно,
часто так бывает, что от момента задержания человека милицией до дня
получения им ответа на кассационную жалобу проходит год, порой и другой, а
то и третий... Да что там - случалось (и не так уж редко), что и по пять
лет людей в "предвариловке"
мариновали...
Так вот - как ни паскудно в изоляторе сидеть, а человек уж так устроен,
что везде обжиться умудряется. За долгие месяцы тюрьма и впрямь домом
родным становится, в котором все ходы-выходы знакомы, и про каждого
соседа-сокамерника известно больше, чем про собственную жену...
Сокамерники, как и жены, конечно, разные попадаются - и нормальные
люди, и твари конченные, но, по крайней мере, понятно чего от каждого
ждать можно.
Человек-то больше всего всегда страшится неизвестности...
Познание этой неизвестности начинается в тот вечер, когда, вскоре после
получения ответа на кассационную жалобу (у одних это "вскоре" несколько
дней тянется, у других - месяцы занимает, тут ведь как карта ляжет), зэку
объявляют, что утром он, сердешный, уйдет на этап... Из родимой "хаты"
заключенного с вещами переводят в "этапную" камеру, в так называемый
"собачник". Почему "собачником" эта камера называется? Да потому, что уюта
в ней, конечно, никакого - никто ведь в этой "хате" дольше чем на
сутки-двое не задерживается, а стало быть - почти каждый норовит
наплевать-нагадить от всей души - "крытке" на память... Потому и
"собачник", что у пса в будке уютнее, чем в "этапной" камере... Ну, а
утром "этапников" шмонают напоследок, выдают сухой паек, грузят в автозак
- и с ветерком доставляют до вокзала, где уже ждет осужденных так
называемый "Столыпин" - специальный "этапный" вагон... Надо сказать, что
шмонают "этапников" перед погрузкой в автозак без особого рвения -
уходящие сидельцы вертухаям уже "до балды" - убывает человек - и скатертью
дорога, за него теперь пусть другие отвечают, да и что он из крытки с
собой в дорогу-то взять может? Другое дело, если у "конвойщиков" с зэком