"Е.Кононенко. Маленькие испанцы " - читать интересную книгу автора

быть, он найдет немного молока для Люли, которая уже два дня была больна от
истощения. Мама сама еле ходила.
Рафаэль в этот день не принес молока. Вести его были опять недобрые:
много прекрасных улиц города разрушено, изуродована площадь Пуэрта дель
Соль, самая красивая из мадридских площадей.
- Там всюду развалины... А домa, как скелеты, - рассказывал Рафаэль.
Мать не выдержала и заплакала. Ей было жалко, что разрушается чудесный
родной Мадрид.
- Ну, мама, это еще не так страшно, - утешал мать Рафаэль, - лишь бы
только нам победить. А тогда мы построим опять красивые дома. Даже еще
лучше!
Рафаэль словно вырос за эти недели. Он выглядел, как настоящий юноша.
Его глаза под смуглым выпуклым лбом постоянно сверкали, и он, совсем как
отец, рукой отбрасывал назад упрямую прядь волос.
Мама теперь стала меньше волноваться, когда он уходил на улицу. Мальчик
был ловок и осторожен. Как-то он пошел за молоком для Люли, попал под дождь
пуль, но на четвереньках вполз под ворота дома...
Постепенно и мама, и Антонио, и даже Люли стали привыкать к гулу
стрельбы. Люли теперь даже засыпала, когда стреляли. Мама тихо-тихо пела
колыбельную песню, склонившись над самым ушком девочки, и девочка слушала
только нежную мамину песенку, не обращая внимания на грохот снарядов.

- Спи, моя радость,
Спи, моя маленькая Люли... -

пела мама, согревая своим дыханием измученную крошку.
Как-то вечером, когда мать убаюкивала Люли, а Рафаэль и Антонио сидели
рядом молча, в комнату вошел товарищ отца по заводу. У него было тревожное,
невеселое лицо. Он подошел к матери и тихо положил ее руку на плечо.

- Спи, моя радость,
Спи, моя маленькая Люли... -

тихо пела мать - и вдруг замолчала, заметалась по комнате с Люли на
руках, закричала голосом, полным тоски и отчаяния:
- Нет! Нет! Не говорите мне этого! Это не может быть!
Но это была правда. Рабочий пришел сообщить, что отец погиб в бою.
Была ужасная ночь. Мать, которая не проронила ни одной слезы, когда
отец ушел на фронт, лежала ничком на постели и кричала, пока совсем не
охрипла. Плакала забытая мамой Люли. Заливался слезами Антонио. Рафаэлю было
тоже тяжело. Он готов был разрыдаться, но сдерживался. Он стал успокаивать
маму.
- Мама, мама, - говорил он дрожащим голосом, склонившись над
постелью, - мама, не надо! Пожалей Люли, мама!
Наконец мать подняла опухшее, залитое слезами лицо.
- Да, сынок, - прошептала она. - Я не буду плакать. Дай мне только
сейчас немного поплакать... Отец был такой хороший, он так всех нас любил...
Она встала с постели, взяла на руки Люли и замерла с ней, вздрагивая.
Тогда Рафаэль стал успокаивать брата:
- Ты нехорошо поступаешь, Антонио. Ты расстраиваешь своим плачем маму.