"Майкл Коннелли. Поэт " - читать интересную книгу автора

"КОП, - подумал я, - криминальный отдел полиции: расследование
преступлений против личности. Убийства, вооруженные нападения,
изнасилования, суицид".
- Это ведь из-за Терезы Лофтон? - спросил я.
Думаю, я не ждал ни подтверждения, ни опровержения. Просто высказал
очевидное вслух.
- Не знаю, Джек, - ответил Сент-Луис. - Давай оставим пока эту тему.

* * *

Смерть Терезы Лофтон относилась к преступлениям особого рода. Они дают
людям повод застыть от ужаса даже на бегу. Не только в глубинке, в Денвере.
Где угодно. Заставляют всякого, кто услышит или прочитает новости, замереть
хотя бы на мгновение, мысленно прокручивая перед глазами сцену насилия и
ощущая внутри тошнотворную слабость.
Большинство убийств - обычные, ничем не примечательные. "Маленькие
убийства", как их называют в нашем газетном бизнесе. Воздействие подобных
случаев на общество незначительно, и память о них выветривается быстро. Все,
на что они рассчитывают, - это несколько абзацев где-то в середине газетного
выпуска. А жертвы оказываются погребенными в толще бумаги. Точно как в
земле.
Но если случится иное, когда, к примеру, исчезает привлекательная
студентка, а потом ее находят в виде мертвого тела, расчлененного на две
части, и если событие происходит в мирном до того месте вроде
Вашингтон-парка, тогда в газетах просто не хватает полос для всех вариаций
его описания.
Смерть Терезы Лофтон - совсем не "маленькое убийство". Здесь нашлось
место многим леденящим душу деталям. Таким, что в Денвер ехали отовсюду - из
Нью-Йорка, Чикаго или Лос-Анджелеса, с телевидения и радио, из редакций
таблоидов. Целую неделю репортеры наводняли более-менее приличные отели,
сновали по городу и университетскому кампусу, задавая всем подряд ничего не
значащие вопросы и получая на них ничего не объясняющие ответы.
Некоторые репортеры осаждали детский сад, где Лофтон работала на
полставки, другие совершали поездки в Бат, где она выросла. И куда бы они ни
направились, везде слышали одно и то же: Тереза Лофтон всего лишь
соответствовала стереотипу обычной американской девушки.
Убийство неизбежно вызывало аналогии, напоминая случай с Черной Далией,
преступлением, произошедшим пятьдесят лет назад в Лос-Анджелесе. Тогда
разрубленную пополам девушку, хотя и не столь отвечавшую американским
стандартам, нашли на пустыре. В одном из телешоу Терезу Лофтон окрестили
"Белой Далией", напирая на тот факт, что тело нашли на заснеженном поле
неподалеку от озера Грассмер в Денвере.
Таким образом сюжет раскрутил себя сам. Разгорелся, как мусорный бак, и
полыхал недели две. Но никого не арестовали, и вскоре нашлись иные
преступления и иные пожары, у огня которых принялись греться
общенациональные средства информации. В газетах Колорадо новости о деле
Лофтон перекочевали на внутренние страницы выпусков, превратились в строчки
коротких обзоров. А Тереза Лофтон нашла наконец свое место среди описаний
"маленьких убийств". Короче, дело "похоронили".
Все это время полиция вообще и мой брат в частности оставались