"Майкл Коннелли. И ангелов полет ("Гарри Босх" #06) " - читать интересную книгу автора

своей деятельности не корыстью, а иными мотивами. Инициируемые Элайасом
судебные разбирательства способствовали позитивным переменам в департаменте
полиции, что не оспаривали даже его противники. Процессы, связанные с
нарушениями гражданских прав, положили конец порочным методам, применяемым
полицией при задержании подозреваемых и не раз приводившим к гибели
задержанных. Улучшились условия содержания арестованных в местных тюрьмах. У
граждан появились проверенные средства в борьбе с полицейским произволом.
И все же Элайас занимал особое место и на голову возвышался над общей
массой коллег по адвокатскому цеху. Он отлично смотрелся на экране
телевизора, умел убеждать, обладал талантом актера и был абсолютно
беспринципен в выборе клиентов. Элайас не чурался представлять "обиженных"
следователями наркодельцов, воров, обкрадывавших бедных, но жаловавшихся на
грубость копов, грабителей, с легкостью расстреливавших своих жертв, но
вопивших о беззаконии, когда оружие применяла полиция.
Главная тема, которую Элайас развивал каждый раз, когда на него
направляли телекамеру, выражалась в нескольких словах: злоупотребление
власти есть злоупотребление силой независимо от того, является жертва
преступником или нет. Глядя в объектив, адвокат твердо заявлял, что если
такое злоупотребление терпят в отношении виновных, то недалеко и то время,
когда его целью станут невиновные.
За последние десять лет Элайас не менее сотни раз обращался в суд с
иском против департамента полиции и выиграл более половины дел. Одного его
имени было достаточно, чтобы у полицейского задрожали коленки. В
департаменте каждый знал, что если адвокат взял вас на крючок, соскочить
будет уже не просто. Элайас не шел на внесудебное урегулирование по той
причине, что такое урегулирование не приносило ему никакой финансовой
выгоды, а потому, попав ему на заметку, вы были обречены на незавидную роль
в организованном судебном спектакле. Ваше имя будет мелькать в
пресс-релизах, звучать на пресс-конференциях, снова и снова появляться в
заголовках газетных статей и склоняться в телевизионных репортажах. И вам
еще повезет, если вы выберетесь из всего этого целым и более-менее
невредимым, да еще сохраните свой значок.
И вот теперь Говард Элайас - ангел для одних и дьявол для других -
нашел свою смерть на вершине Энджелс-Флайт. Глядя в окошечко диспетчерской
на оранжевый отблеск луча лазера внутри темного вагончика, Босх размышлял о
том, что на смену затишью скоро придет шторм. Через два дня должен был
начаться, возможно, крупнейший в карьере Элайаса процесс, уже окрещенный
средствами массовой информации делом "Черного Воина". В понедельник утром
окружному суду предстояло заняться отбором присяжных. То обстоятельство, что
убийство адвоката произошло накануне начала судебных заседаний - а значит,
по мнению общественности, ни о каком случайном совпадении не могло быть и
речи, - придавало предстоящему расследованию особое значение, превращало его
в событие, равнозначное - по крайней мере для прессы - землетрясению силой в
семь баллов. Этнические меньшинства взвоют от ярости и праведного гнева.
Белые в Вест-Сайде, с трудом скрывая страх, вполголоса заговорят о еще одном
бунте. И в центре внимания всей страны снова окажется полиция Лос-Анджелеса.
Босх был готов согласиться с мнением своего чернокожего напарника, хотя
и по другим причинам. Сегодня он тоже предпочел бы остаться в стороне.
- Шеф, - сказал он, поворачиваясь к Ирвингу, - когда выяснится, кто...
Я хочу сказать, когда пресса пронюхает, что убит именно Элайас, нас ждут...