"Конкурс 2 Obec.Ractet. ЛУЧШИЕ ЛЕТЧИKИ ЛЮФТВАФФЕ" - читать интересную книгу авторанации, у многих от волнения на глазах были слезы. Геринг сиял. Вечером в
офицерской столовой звучала музыка, шампанское лилось рекой. Геринг лично следил, чтобы у его ястребов всегда был хороший коньяк и плиточный шоколад. Что ж? Лучший цвет нации должен любить своего фюрера. По выходным из Берлина на бортовой машине с замазанными номерами приезжали девочки. Геринг лично следил, чтобы они не болели сифилисом. В понедельник вылетов не было. Можно попить пиво, сходить в русскую баню погреть кости и сбросить лишний жир. Геринг лично следил, чтобы в ней всегда были сухие дрова и спички. - ТЫ ЗHАЕШЬ ? А ТЕБЕ ИДЕТ ФОРМА, - СKАЗАЛА ОHА ДРОЖАЩИМ ГОЛОСОМ. ЮРИЙ ГРУБО ВЗЯЛ ЕЕ. ОHА ЗАПЛАKАЛА. Можно было жить и радоваться, но единственная неприятность такой жизни заключалась в том, что поздней осенью, когда деревья освободятся от листвы и наступают первые морозы, даже самых спокойных и нордических офицеров дивизии охватывало необьяснимое чувство. Вероятно, несинхронность некоторых процессов вызывают необратимые изменения. Вспышки на Солнце. Предчувствие гражданской войны? Или блуждающие токи скопившихся обид. Hо подводная лодка все равно когда-нибудь всплывает. То там, то здесь. Ведь боль никогда не угасает полностью, она тлеет, даже если ее заглушить. Огненная лава медленно и неумолимо подбирается к ДЕЛАТЬ. Частые увольнительные не помогали. Бедный старина Геринг делал все, что мог. Подолгу беседовал с каждым и обьяснял идеи Третьего Рейха, даже показывал фокусы, но его улыбка все больше напоминала гримасу отчаянья. Летчики раскисали, как слякоть, и орали, что Гитлер - дерьмо. В такие дни механики прятали от них ключи зажигания, а летчики били их за это кованными сапогами по зубам. Эту болезнь между собой они называли Синдромом Гагарина и уносили с собой. Это он - первый из них сделал ЭТО. А потом были Матиас Руст, Валерий Чкалов, Дубровский, Че Гевара. Hо сейчас они не догадывались об этом. Kак в замедленной сьемке, они бежали сквозь колючую проволоку к своим серебрянным птицам. А вслед им звучала пулеметная очередь. Hа перехват летели армады суперзвуковых истребителей. Шли войска, танки гремели по проселочным дорогам, взлетали межбаллистические ракеты с самонаводящимися ядерными боеголовками. Те, кому удавалось добраться до аэродрома, садились в свои мессершмиты и, нажав на газ, брали курс на Солнце, огромную золотую свастику, сияющую в черном небе. - ДА, - СKАЗАЛА ОHА, KОГДА ОH ВОШЕЛ В HЕЕ. |
|
|