"Константин Иванович Коничев. Из жизни взятое" - читать интересную книгу автораПросушивай... Портянки в дороге - главное...
В ту же минуту Судаков как-то машинально прочел на кресте надпись: "Здесь покоится прах Константина Николаевича Батюшкова". Он вспомнил о том, что Батюшков - это вологодский поэт, знаменитость, участник Отечественной войны 1812 года. Имя его золотыми буквами высечено на стене педтехникума... - Сейчас же, немедленно перенеси костер на другое место! Вот, черт, еще и портянки развесил, - строго и требовательно приказал он хлопцу. Тот, недоумевая, заморгал глазами. - Все жгуть, пекут и варят, а мне запретно? - Да знаешь ли ты, чья это могила? - Не моя, и слава богу. - Наверно, грамотный? - Як же! Восемь классов, девятый коридор! - огрызнулся парень, не собираясь переносить костер в другое место. - Каких поэтов знаешь? - спросил Судаков. - Тараса Шевченку, Пушкина, Павло Тычину... - А Батюшкова? - Ха! Не чуял про такого. - Давай, давай... - заторопил Судаков парня. - Убирай с крестовины твои онучи. И на такой могиле чтоб не кощунствовать!.. - Ясно. А можно вопросец? - забрасывая снегом костер, обратился к Судакову Шалюпа. - Хочу знать, кого по справедливости считать куркулем: того киргиза, что имел восемь сотен кобыл, или меня, Шалюпу, с тройкой лошадей и двумя парами волов? - А земли сколько имел? - Батраков? - Малость прихватывал. - Значит, эксплуататор? - Допустим. А при чем моя жинка? Вон та, на мешках сидит. Она беднячка. Виновата, що за меня замуж вышла два роки назад... Да чего гуторить... Вы не знаете. А у нас на Украине такая содомия и гомерия происходит - хуже всякой войны! Великое переселение и отобрание всего нажитого. Ничему не верят. Гнут, загибают, высылают и баста!.. Ох, чем это кончится?.. Судаков не стал вступать в разговор. Некогда. Не время и не место объясняться. У каждого из нескольких тысяч, находившихся здесь, нашлось бы о чем спросить. - Ладно, Шалюпа, не охай. Поживем - увидим. И мы не без вины виноватые. Всякое бывало, - покладисто и решительно возразил Охрименко. - Оно, конечно, если так по правилам рассуждать, то окажется, что вместе с мусором и янтаря немало повыплескали. Что ж, всему свой черед. Янтарь отберут и отвезут на свои места. Возвратят, да еще и с извиненьицем. Только нас с тобой, Шалюпа, едва ли коснется. Мы хоть трудовики, а все же не совсем чистый янтарь... Ступай вот в эту церковь. Скажи всем нашим бывшим людям, чтоб одевались и были готовы к отправке... За воротами монастыря Охрименко устроил перекличку. Все семьсот были налицо. Киргизы отдельно. Они должны были следовать за обозом, а впереди обоза - крепкая, трудоспособная сила, в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет. Судаков, стоявший в стороне, после переклички подозвал к себе Охрименку |
|
|