"Константин Иванович Коничев. Русский самородок (Повесть о Сытине) " - читать интересную книгу автора

спросил, Санька был спокоен. В совершенстве, кроме "Богородице, дево,
радуйся", он ничего не знал.
- Мухин, прочти "Да воскреснет бог"... - предложил учитель, уверенный в
полной безнадежности незадачливого ученика.
- Да воскреснет бог... И да, и да... воскреснет бог... - Затвердил
Мухин.
Учитель покачал головой, вздохнул во все легкие, взял крашеную линейку,
подошел к парню, сказал сквозь зубы: - И да востреснет лоб!.. - и с размаху,
плашмя ударил линейкой по голове Сашку. Линейка треснула, половина ее
отлетела напрочь. Рослый ученик даже не поморщился. Учитель закричал:
- В угол!.. На колени!.. - Ученик покорно стал на колени, повернувшись
лицом к стене. - Стой прямо, не приседай на запятки, - предупредил учитель
и, вызвав из кухни сторожиху, сказал: - Матрена, подсыпь-ка сушеного гороху
под колени этому остолопу, дабы наказание ему не было удовольствием...
Вот так и учились...
Рос Ванюшка Сытин стеснительным, но не робким. С детских лет он не
боялся труда, помогал матери на огороде, у отца был на побегушках. Любил
Ванюшка бывать на рыбалке. Небольшим неводом, сшитым из мешков, ребята на
речке Костроме вытаскивали крупных щук, ершей и золотистых окуней. Мальков
из сети выбрасывали в воду, приговаривая:
- Гуляй, рыбка маленькая, приводи большую!..
Появлялись грибы, созревали ягоды, и тут деревенским мальчишкам дела
невпроворот: с утра за грибами, днем - за ягодами. Первой поспевает
земляника, за ней голубика и черника, потом созревает малина...
Дивился на своего старшего сынка писарь Дмитрий Сытин, радовался, но
хвалить его не торопился: как бы похвалой не испортить. Говорят: "Не
торопись хвалить, чтобы не стыдно было хаять". И только жене своей Ольге
иногда по-доброму отзывался о сыне:
- И памятью хорош: почти весь псалтырь назубок; и руки у него ко
всякому делу тянутся. А бережлив-то как! Не в меня, отца, весь в тебя он,
мать, уродился, особенно бережливостью.
Что верно, то верно, с детских лет Ванюшка становился бережливым. И как
это не приметить отцу с матерью: несет ведро воды из колодца аккуратно, ни
капли не прольет. Уронит крошку хлеба на пол, поднимет, обдует со всех
сторон, поглядит и скажет: "Эта крошка не меньше как из трех колосков, надо
было им вырасти, измолотиться, на мельнице смолоться, в печи испечься... Не
пропадать добру. Господи благослови" - и кроху кладет в рот. Пуговица на
ниточке болтается - не даст оторваться. Сам - иголку в руки и прикрепит. В
Солигалич босой бежит, сапоги за ушки связаны и через плечо перекинуты.
Зачем в теплынь обувать сапоги - износить всегда успеешь. Не знал в эти юные
годы Ванюшка Сытин, кем ему хотелось быть. Умишком своим прикидывал: сначала
идти в город в услужающие, а потом бы в приказчики... И был к тому довод: по
арифметике в школе первым шел, любая задача - под силу.
...После одного запоя с припадками отец Ванюшки лишился в волостном
правлении места. По родству и знакомству удалось Дмитрию перебраться в
Галич, более живой городок, и там он устроился на службу в земство.
Появились проблески небольшого семейного счастья. На двадцать два рубля
жалования в месяц как не жить, если мука ржаная рубль пуд?.. Да и Ванюшка не
топтался на месте, подрастал, скоро и ему быть не на харчах у отца с
матерью, не обузой, а помощником.