"Константин Иванович Коничев. Русский самородок (Повесть о Сытине) " - читать интересную книгу автора

перед аналоем и целующих серебряный оклад древней книги. И вдруг опять
незадача в обиду хозяину-староверу: Шарапов приметил, как один из
приказчиков, склонившись над "святой" книгой, не прикоснулся губами к
окладу, где было эмалевое изображение воскресшего Христа. Остановил хозяин
приказчика и, взяв его за плечо, сказал:
- Неискреннее, не от души лобзание! Перецелуй снова!..
Приказчик повиновался, вернулся к аналою, перекрестился и чмокнул
вознесшегося над гробом Спасителя.
- Вот так и надо! - одобрил старик и вдруг приметил, к своему
удивлению, что другой приказчик из книжной лавки, ловкий и обходительный,
всегда по моде и форсисто одетый, Гаврюха Полуянов явился к молению с
обезображенным ликом: обе щеки нагладко выбриты, усы пострижены и только под
нижней губой махоньким клинчиком, вроде бы для приличия, ютилась уродливая
бороденка.
- Это еще что такое?! - возопил Шарапов. - Не у меня бы тебе, Гаврюха,
в книжниках работать, а в ресторации либо в кабаке. Разве это борода? Один
клочок, как у бедного еврея. Разве к лицу православному такое убожество?
Вырасти и не срезай, и наперед знай: я такого баловства ни в меховой, ни в
книжной лавке не потерплю!..
- Петр Николаевич, не возбраните, мне и совсем без бороды положено
быть...
- Почему такая привилегия?
- Да мой тезка архангел Гавриил всегда без бороды изображается.
- Перестань, Гаврюха! Сие не твоего ума дело! Не тебе судить, что
установлено церковью. Ангелы господни это те же мальчики в услужении Христу
и Саваофу...
Ванюшка Сытин незаметно усмехнулся. "Ловко старик поддевает, - подумал
он, - значит, я ангелок наземный, летай во все стороны, успевай только. Ай
да старовер! И видать, большой знаток писания". Поцеловав книгу, Сытин пошел
было к выходу, но хозяин окрикнул всех:
- Останемся еще, судари мои, на минутку!..
Все остановились, поворотясь лицом к божнице, в ожидании, что еще
станет изрекать умудренный старокнижной мудростью Петр Николаевич.
- Судари мои, вот полюбуйтесь на Полуянова Гаврилу, по рылу ему борода
или не по рылу? На немца-иноземца смахивает. Сказано тебе, Гаврила, не
потерплю такого паскудия. Выращивай и стань человеком, подобием божьим. И вы
все, судари мои, внемлите, что писание о сем глаголет: "Брадобритие, ведайте
вы, преступно. О том речено в писаниях многих и у Киприяна Карфагенского и
Епифания Кипрского, и в греческой кормчей, и в книге Кирилла, что против
латинской ереси. Еретики насмехаются над правоверными, что борода-де глупа,
растет не токмо на лице, но и на подпупии. Грешно так рассуждать!.." -
Посмотрев на низкий, прокопченный свечами потолок, словно бы подыскивая
сказанное в писании, Шарапов, вспоминая, молча пошевелил губами, потом
сказал: - В постановлении святых апостолов речено есть: не должно бороду
портить и изменять образ человеческий, созданный богом по своему подобию. И
не следует носить длинных волос, подобно блудницам. Бритый на скопца
похож... Стригущий бороду мерзок пред богом, как и еретик инаковерующий...
В подтверждение этих слов Шарапов прочел в старой книге подходящие
места и еще раз растолковал их.
- А теперь гуляйте с богом, а ты, Ванюшка, собери все маленькие от