"Константин Коничев. Земляк Ломоносова (повесть о Федоре Шубине) " - читать интересную книгу автора

** Кокошник - старинный женский головной убор, украшенный бисером и
жемчугом.

Федот Шубной, щеголевато причесанный, в пыжиковой шапке, в расстегнутом
темно-синем с бархатной оторочкой кафтане, из-под которого как бы невзначай
выставлялась вышивка на полотняной рубахе, щурил голубые глаза на шпиль
гудевшей колокольни.
- А ну, кто знает, - спрашивал он ребят: - живой мертвого бьет, а
мертвый ревет. Что это такое?..
Девушки и парни долго молчали. Тогда Федот показывал на колокольню:
- А ну, гляньте, может там отгадку сыщете?
- Колокол! - восклицал кто-нибудь из тех, кто посмекалистей.
- Верно, - кивал Федот. - А ну еще: родился - не крестился, бога на
себе носил, а умер не покаялся?
Одни молчали, другие отгадывали невпопад.
- Эх, вы, несмышленыши, - глядя на соседских ребят, усмехался Федот. -
Это же тот самый осел, на котором Христос въезжал в Ерусалим.
- Да ведь и вправду!
- Он и есть! - подхватывали голоса и наперебой кричали:
- А послушайте, я загану...
- Дайте-ка, я загадаю...
Федот охотно уступал место другим. Загадки продолжались.
Чуть наступали сумерки, степенно раскланявшись в пояс с ребятами,
девушки расходились по своим избам. Парни не спешили домой, до глубокой ночи
шумели на улице.
В один из вечеров пасхальной недели Федоту пришла в голову озорная
мысль - подшутить над холмогорским градоначальником. У куростровского
охотника Федот с товарищами добыл большой кусок волчьего мяса. Мясо ребята
размочили в горячей воде, а воду расплескали вокруг дома, где жил
градоначальник.
Рано утром, когда холмогорские обитатели еще спали, огромная стая
собак, почуяв запах зверя, осадила кругом хоромы, городского управителя.
Собаки отчаянно выли и лаяли, рыли когтями снег и не давали никому проходу.
За градоначальника заступилась острожная стража. Собак кое-как разогнали,
так и не узнав виновников этой затеи.
Но шалости, случалось, приносили Федоту и немало хлопот.
Как-то вскоре после собачьей осады, сидя в харчевне целовальника
Башкирцева и будучи в веселом настроении, Федот поспорил с одним опытным
косторезом. Тот был пьян и похвалялся, что из табакерки им сделанной нюхает
табак сам митрополит, а царица пудрится из пудреницы его же работы.
Возможно, это была и правда, но Федот захотел его перехвастать.
- Подумаешь, удивил чем - табакерка, пудреница! А вот мы с братом Яшкой
смекаем вырезать царей и князей, все родословие, и чтобы каждый царь и князь
друг за дружкой на дереве были развешаны...
Чем кончился между резчиками спор - неизвестно. Но навостривший уши
целовальник Башкирцев слышал неосторожные речи Федота и настрочил донос.
Федота вытребовали на допрос в холмогорскую крестовую палату.
Выспрашивал его по целовальниковой жалобе старый, искушенный в сыскных делах
протопоп. Запись вел писарь Гришка Уховертов. После допроса епископу было
отправлено такое донесение: