"Виктор Конецкий. Сценаристы и режиссеры в море" - читать интересную книгу автора

Затем замкнулся в себя и в привезенную нами меховую одежду.

07.09. 1960 года на ледокольном пароходе "Леваневский" мы отправились в
Восточный сектор Арктики, с целью снабжения самых далеких на этой планете
островных полярных станций.
Редкий для меня случай - в рассказе "Путь к причалу" у главного героя
боцмана Росомахи существовал прототип. Это был мичман Росомахин. Мы плавали
с ним на спасателе в 1952 - 1953 годах. Мы с ним не только плавали, но и
тонули 13 января 1953 года, у камней со скупердяйским названием Сундуки в
Баренцевом море, на восточном побережье острова Кильдин, севернее рейда с
веселым названием Могильный.
Мы спасали средний рыболовный траулер No 188. Но тень "Варяга" витала
над этим траулером. Он спасаться не пожелал. Он нормальным утюгом пошел на
грунт, как только был сдернут с камней, на которые вылетел.
Аварийная партия разделилась на две неравные части. Одна часть полезла
на кормовую надстройку, другая на задирающийся к черным небесам нос -
траулер уходил в воду кормой. Я оказался на кормовой надстройке и наблюдал
оттуда за волнами, которые заплескивали в дымовую трубу. Рядом висел на
отличительном огне мичман Росомахин.
Температура воды - 1 deg., воздуха - 6 deg., ветер 5 баллов, метель,
полярная ночь, огромное желание спасти свою шкуру любой ценой.
И когда подошел на вельботе капитан-лейтенант Загоруйко, я заорал и
замахал ему. Я решил, что первыми надо снимать людей с кормовой надстройки,
ибо нос будет дольше торчать над волнами. Я очень глубоко замотивировал
решение. В корме - машина, наиболее тяжелая деталь - раз; чем глубже уходит
в волны корма, тем труднее снять с нее людей, так как вокруг надстройки куча
разных шлюпбалок, выгородок и другого острого железа -два; в носовом трюме
нет пробоин, и там образовалась воздушная подушка - три, и т.д. и т.п.
И тогда прототип моего литературного героя спас мне душу. Он заорал
сквозь брызги, снег, и ветер, и грохот волн, что я щенок, что командиры
аварийных партий и капитаны уходят с гибнущих кораблей последними. Если бы
не его вопль, я попытался бы отбыть с траулера одним из первых, как
нормальная крыса, и навсегда потерял бы уважение к самому себе, не говоря
уже об уважении ко мне следователя и прокурора.
Таким образом, каждое предложение Данелии по изменению чего-то в
боцмане Росомахе ранило мою спасенную когда-то Росомахиным душу. Кто это
собирается что-то изменять в моем рассказе? Режиссер, человек, который видел
море только с сочинского пляжа? Человек, который даже не знает, где остров
Кильдин и где Гусиная земля? Какое право он тогда имеет снимать фильм о
погибшем в море спасателе?
Я, конечно, не показывал своих чувств Гии, но он о них догадывался. И,
кроме того, как настоящий режиссер, понимал необходимость войти в материал
самому.
И тогда было принято решение отправиться на судне в Арктику и писать
сценарий в условиях, наиболее близких к боевым.

На "Леваневском" мы оказались в одной каюте. Гия на верхней койке, я на
нижней. И полтора кубических метра свободного пространства возле коек.
Идеальные условия для проверки психологической совместимости или
несовместимости. Плюс идеальный раздражитель, абсолютно еще не исследованный