"Виктор Конецкий. Петька, Джек и мальчишки " - читать интересную книгу автора

привязывай!.. Черти эвакуированные...
Подошла Антонида, упёрла руки в бока, засмеялась, сказала ласково:
- Брось, деда, сердиться... Страх забудешь, а ранения твои до свадьбы
заживут... Детям-то собака в утешение... - И опять расхохоталась.
- Помоги встать, - прохрипел старик.
- Он больше не будет. Не будет! Не будет! - шёпотом закричал Петька. -
Не надо про нас в милицию, не надо! - Он закусил кулак и затрясся. Опять всё
онемело вокруг него, закачалось и поплыло.
Старик долго стоял, глядя на Петьку, на спокойно лежащего Джека, на
Антониду. Наконец вздохнул, покачал головой, сказал негромко, думая о своём:
- Женщина от человека уходит, а собака - никогда... Вот оно как
бывает... А пса привяжите всё одно...
- Сними верёвку бельевую, - сказала Антонида Петьке, когда старик
ушёл. - С крайнего карагача сними, где моё одеяло висит. И привяжи, кавалер,
зверя своего на эту верёвку.
И Петька привязал Джека. Тот очень удивился, стал рваться и скулить, а
потом вдруг тихо лёг и посмотрел на горы грустными глазами. Он, конечно, мог
одним настоящим рывком сорвать с шеи верёвку, но, наверное, ему было
неудобно это делать перед маленьким мальчишкой, который сидел рядом и гладил
и чесал его. Но, как только Петька куда-то ушёл, Джек стал пятиться задом и
стащил петлю через голову, встряхнулся и убежал.
Петька весь день ждал его, но пёс не возвращался. Наступил вечер,
стемнело. С гор повалились в долину тяжёлые дождевые тучи. Петька всё сидел
на пороге и высматривал Джека. Дверь в комнату качалась и скрипела под
напором влажного ветра. Мать сердилась. Когда загремел гром и над дальними
тополями начали ломаться молнии, мать дала сыну подзатыльник и захлопнула
дверь наглухо. Они сидели в мутной темноте - экономили керосин - и всё не
решались почему-то ложиться спать, слушали, как на стекле окна лопаются
дождевые пузыри.
Где-то очень далеко отсюда - на фронте - всё ещё наступали немцы.
Петькин отец всё отступал перед ними, и от него давно уже не было писем. И
ещё шёл этот равнодушный дождь, и гром трахал, как бомба. Будто они опять
попали в Ленинград и была воздушная тревога.
Вдруг кто-то поскрёб к ним в дверь и шумно задышал. Мать вздрогнула,
зажгла спичку и притеплила лампу. А Петька сразу догадался, что это Джек, и
открыл дверь.
Пёс сидел у порога совершенно мокрый и размазывал хвостом жидкую грязь.
Короткая шерсть на его ушах слиплась, уши опустились, и Петьке показалось,
что Джек облысел.
- Можно я его впущу? - спросил Петька. - Он совсем мокрый, мама...
Мать промолчала, и Петька решил, что, значит, можно.
- Иди к нам, собака, - позвал Петька.
Джек продолжал сидеть, но весь как-то зашевелился и ещё сильнее
принялся размазывать хвостом глину.
- Он не верит, что его приглашают в комнату, - тихо сказала мать. -
Наверное, его никто никогда не пускал в дом. Он дикий горный пёс.
- Иди, иди, не бойся! - сказал Петька, протягивая к Джеку руку.
По руке ударили дождевые капли, и брызги полетели Петьке в лицо. На
улице скрипели и стонали деревья и густо шуршал в кукурузе дождь. Нигде не
было видно огней.