"Эдуард Кондратов. Покушение на зеркало [D]" - читать интересную книгу автора

- Ух ты!.. Зачем мне вредить? Не буду!.. Что я, чокнутый, что ль?
"Слава, трижды слава демократии! - злорадно подумал он. - Попляшешь
ты у меня, девонька, с этой идиотской статьей Конституции".
- Продолжим, - сказала Ларина, расправляя листок протокола. - Сообщи-
те о своем постоянном местожительстве...
Сидоров весело хрюкнул и даже зажмурился от удовольствия.
- Третья помойка слева от пятого чердака... Я путешествовать люблю,
гражданин следовательница... Не задерживаюсь нигде.
- Семейное положение?
Какая невозмутимость, смотри-ка!.. Ну и нервы у барышни! Надобно бы
ее расшевелить.
- Холостяшничаю... Где-то детки, может, плачут по мне, а жен своих я
успел в дым позабыть. У вас-то, небось, муженек начальник, любит вас,
красавицу такую, а я вот один-одинешенек...
Он с удовлетворением отметил, как досадливо порозовели напрягшиеся
скулы, как нервозно дернулась авторучка в пальцах. Попал! И кажется, в
больное место.
Разведена? Брошена? По крайней мере, матримониальная тема ей небез-
различна.
- Отвечайте на вопросы кратко, без болтовни! Была ли прежде суди-
мость?
- Так за что ж?! - Сидоров помотал головой, сверкнув плешинкой, за-
метной даже на бритом черепе. - Преступлениев не совершал, чистый я...
Зря вы меня сюда засунули, обижаете... Ну что с того, что я ездю по
стране? Кому мешаю? Дали б квартиру, не ездил...
Ларина сделала запись в протоколе, затем, подумав, быстро заполнила
следующую графу и холодно взглянула на Сидорова.
- В соответствии с частью второй сто двадцать третьей статьи Уголов-
ного процессуального кодекса Российской Федерации официально объявляю
вам, Сидоров, что вы подозреваетесь в убийстве гражданина Ходорова Фе-
ликса Михайловича, временно проживавшего в селе Тургаевка, улица Советс-
кая, 22-а. Основания для вашего задержания вполне достаточны, так что
предупреждаю, что только ваши искренние...
Но он уже не слышал ее... Потрясение было слишком сильным, а главное
- настолько неожиданным, что единственным, о чем он сейчас мог думать,
было только это - не выдать себя, ни на миг не сбросить маску опустивше-
гося туповатого бродяги, которая, как ему казалось, так естественно к
нему приросла за эти недели скитаний... Где он промахнулся, чего он не
предусмотрел?! Он был настолько уверен, что жалкого бомжа, задержанного
за нарушение паспортного режима, вернее, за беспаспортность, за ничтож-
ное, по сути, правонарушение, если не отпустят, то в худшем случае отп-
равят в распределитель, удрать откуда ему не составит труда... Но подоз-
рение в убийстве... Неужели у нее в руках какие-то улики, неужели пошли
прахом все его старания ликвидировать этого ничтожного Ходорова, не ос-
тавив и малейших следов?.. Голосок следователя монотонно журчал, пере-
числяя его права на адвоката, ходатайства, отводы, но для него это были
всего лишь абстрактные, ничего не значащие звуки, потому что не было
сейчас для него важнее задачи, чем немедленная перестройка всей своей
тактики. От пассивного, почти безразличного ожидания - к предстоящему
жесткому и опасному поединку с этой блондинистой быстроглазой женщиной,