"Артур Конан Дойл. Кожаная воронка" - читать интересную книгу автора

интересов сблизила нас. От обмена случайными фразами мы перешли к ежедневным
беседам, и между нами завязалось некое подобие дружбы. Я пообещал наведаться
к нему в следующий свой приезд в Париж. В тот раз, когда я, выполняя
обещание, навестил его, я жил за городом, в Фонтенбло, а так как вечерние
поезда отходили в неудобное время, он предложил мне остаться у него на ночь.
- У меня только одно свободное ложе, - сказал он, указывая на широкий
диван в просторной комнате, служившей библиотекой и музеем, - надеюсь, вам
здесь будет удобно.
Это была необычайная спальня, с высокими стенами из коричневых
фолиантов, но для книжного червя вроде меня нет ничего милей такой мебели,
как нет для моих ноздрей аромата приятней едва уловимого тонкого запаха,
исходящего от старинной книги. Я заверил его, что не мог бы и пожелать себе
более восхитительной спальни и более подходящего антуража.
- Если эту обстановку не назовешь ни удобной, ни обычной, то уж во
всяком случае она дорогая, - проговорил он, окидывая взглядом полки. - На
все то, что окружает вас здесь, я потратил, наверное, четверть миллиона.
Книги, оружие, геммы, резные украшения, гобелены, статуэтки - чуть ли не
каждая вещь тут имеет свою историю и, как правило, достаточно -интересную,
чтобы ее рассказать.
Мы разговаривали, сидя у горящего камина, он - по одну сторону, я - по
другую. Справа от него стоял стол для чтения, в кружке яркого золотистого
света от висящей над ним сильной лампы. На столе лежал наполовину
развернутый палимпсест, возле которого валялось много причудливых
антикварных вещиц. Среди них была большая воронка, какими пользуются для
заполнения винных бочек. Судя по ее виду, она была сделана из черного дерева
и окаймлена ободками из потускневшей меди.
- Вот любопытная вещь, - заметил я. - Какова ее история?
- А! - воскликнул он. - У меня было основание задать себе этот же
вопрос. Я бы много отдал, чтобы знать точный ответ. Возьмите-ка ее в руки и
осмотрите как следует.
Повертев ее в руках, я обнаружил, что на самом деле она вовсе не из
дерева, как мне показалось, а из колеи, только ссохшейся и затвердевшей от
времени. Это была большая воронка, вмещавшая, вероятно, целую кварту. Медный
ободок окаймлял ее широкий конец, но горлышко тоже имело металлический
наконечник.
- Ну, что вы о ней скажете? - спросил Дакр.
- По-моему, эта штука принадлежала какому-нибудь средневековому
виноторговцу или солодовнику, - предположил я. - В Англии я видел высокие
пивные кружки из просмоленной кожи, такие же черные и твердые, как эта
воронка. Ими пользовались в семнадцатом веке.
- Пожалуй, она относится примерно к тому же времени, - сказал Дакр, - и
ею, несомненно, пользовались для вливания жидкости в сосуд. Однако, если мои
подозрения верны, пользовался ею престранный виноторговец и заполнял он
престранный сосуд. Не замечаете вы ничего необычного у горлышка воронки?
Поднеся ее к свету, я обратил внимание на то, что дюймах в пяти над
медным наконечником узкое горлышко кожаной воронки как бы исцарапано и
зазубрено, как если бы кто-то кромсал его тупым ножом. Только в этом месте
гладкая черная поверхность имела шероховатый, неровный вид.
- Кто-то пытался отрезать горлышко.
- Разве это похоже на надрез?