"Артур Конан Дойл. Иудейский наперсник" - читать интересную книгу автора

Поступайте с ними, как знаете. Но помните, что бы вы ни предприняли против
меня, вы предпримете это против будущего мужа вашей единственной дочери.
Скоро вы получите от меня весточку, Элиз. Никогда больше не причиню я боль
вашему нежному сердцу, - и с этими словами он вышел из комнаты и покинул
дом.
Я попал в ужаснейшее положение. У меня на руках оказались эти драгоценные
реликвии, но как мог бы я вернуть их без скандала и разоблачения? Слишком
хорошо зная глубокую натуру своей дочери, я понимал, что не смогу
разлучить ее с этим человеком, которому она беззаветно отдала свое сердце.
Я даже не был уверен, правильно ли было бы разлучать ее с ним, раз она
оказывала на него столь благотворное влияние. Как бы я мог разоблачить
его, не ранив при этом дочь, да и следует ли его разоблачать, после того,
как он добровольно доверил мне свою судьбу? Я долго думал и наконец пришел
к решению, которое, возможно, кажется вам глупым, но которое, доведись мне
начинать сначала, я все равно принял бы вновь, так как считаю этот образ
действий лучшим из того, что можно было предпринять.
Моя идея состояла в том, чтобы вернуть камни тайком от всех. Со своими
ключами я мог попадать в музей в любое время, а в том, что мне удастся
избежать встречи с Симпсоном, я был уверен: мне были известны часы его
обходов и все его привычки. Я решил никого не посвящать в свои планы, даже
дочь, которой сказал что собираюсь погостить у брата в Шотландии. Мне
требовалась полная свобода действий на несколько ночей, так, чтобы никто
не расспрашивал меня, куда я иду и когда вернусь. Для этого я тогда же
снял комнату на Хардинг-стрит, сказав хозяевам, что я репортер и буду
очень поздно ложиться и поздно вставать.
В тот же вечер я пробрался в музей и заменил четыре камня. Это оказалось
трудным делом и заняло у меня целую ночь. Когда Симпсон делал обход я,
заслышав шаги, каждый раз прятался в футляр для мумии. Я немного знаком с
ювелирным делом, но оказался куда менее искусным ювелиром, чем похититель.
Он совершенно не повредил оправу, так что никто и не заметил разницы. Моя
же работа была грубой и неумелой. Но я рассчитывал на то, что наперсник не
станут разглядывать очень тщательно, а если и заметят, что оправа
повреждена, то уже после того, как я выполню задуманное. Следующей ночью я
заменил еще четыре камня. А сегодня я завершил бы свои труды, если бы не
это злополучное происшествие, из-за которого я вынужден открыть вам
столько из того, что хотел бы сохранить в тайне. Но пойдет или нет дальше
что-либо из рассказанного вам мною, зависит, джентльмены, от вашего
чувства чести и сострадания. Мое собственное счастье, будущее моей дочери,
надежда на исправление этого человека - все это зависит от вашего решения.
- И оно таково: все хорошо, что хорошо кончается, - сказал мой друг, вся
эта история закончится здесь и сразу. Завтра неплотные оправы укрепит
опытный ювелир, и так минует самая большая опасность, которой когда-либо
подвергался урим и туммим со времени разрушения иерусалимского храма. Вот
вам моя рука, профессор Андреас, - я могу только надеяться, что при
подобных же обстоятельствах мне удалось бы действовать так же бескорыстно
и самоотверженно.
Совсем коротенький эпилог. Через месяц Элиз Андреас вышла замуж за
человека, чье имя, имей я бестактность назвать его, мои читатели узнали бы
как одно из самых известных ныне и заслуженно почитаемых. Но, сказать по
правде, этими почестями он всецело обязан кроткой девушке, сумевшей