"Артур Конан Дойль. Ужас высот ("Искатель", 1970, N 4)" - читать интересную книгу автора

талантливым инженером. Оба эти качества давали ему возможность и
изобретать, и испытывать на опыте некоторые свои приборы (в числе его
изобретений, например, можно указать усовершенствованную конструкцию
гироскопа - этот прибор называется сейчас гироскопом Джойс-Армстронга).
По свидетельству его немногочисленных друзей, Джойс-Армстронг был не
только механиком и изобретателем; он был поэтом и мечтателем. Обладая
большим состоянием, он тратил значительные средства на свои авиационные
увлечения. У него были четыре аэроплана в ангарах около Девайза. Говорят,
что за последний год он совершил не менее 150 полетов. По характеру он был
склонен к уединению, угрюмому настроению, избегал общества своих
товарищей.
В последнее время люди, близко знавшие Джойс-Армстронга, отмечали в его
поведении некоторые странности. Известно, что Джойс-Армстронг очень
болезненно воспринял весть о катастрофе, происшедшей с лейтенантом
Мэртлем. Мэртль, пытавшийся установить рекорд высоты, упал примерно с 30
тысяч футов. Страшно сказать - хотя тело и конечности сохранили свою
форму, голова пилота так и не была найдена. По словам капитана
Дэнджерфильда, знавшего Джойс-Армстронга лучше, чем кто-либо другой, на
встречах летчиков Джойс-Армстронг всегда задавал один и тот же вопрос,
зловеще улыбаясь: "А скажите, пожалуйста, куда же делась голова Мэртля?"
Создавалось впечатление, что у него есть какая-то мрачная догадка на этот
счет, о которой, однако, он ни с кем не хочет говорить.
Известен в другой случай подобного же загадочного поведения
Джойс-Армстронга - во время диспута за столом летной школы в Солсбери о
том, какую из опасностей, подстерегающих летчика на больших высотах,
следует признать наиболее угрожающей. Выслушивая различные суждения о
воздушных ямах, конструктивных неполадках, чрезмерном крене самолета, он
лишь пожимал плечами, храпя угрюмое молчание. Можно было подумать, что ему
известно на этот счет что-то большее, чем всем остальным.
Следует, наконец, отметить и то, что после бесследного исчезновения
Джойс-Армстронга его личные дела оказались в таком аккуратном состоянии,
что создавалось впечатление, будто у него было предчувствие катастрофы.
Таковы предварительные пояснения, после которых я изложу повествование
самого Джойс-Армстронга совершенно так, как оно было изложено, начиная с
третьей страницы в его записной книжке, испачканной кровью.


"...Когда я обедал в Реймсе с Козелли и Густавом Раймондом, я
обнаружил, что ни один из них не имел ни малейшего представления об особой
опасности, таящейся в высших слоях атмосферы. Я не раскрыл им своих
мыслей, но так близко подходил к этому, что, будь у них хоть какая-нибудь
аналогичная мысль, они не могли бы не высказать мне ее. Но это были
пустые, тщеславные парни, все мечты которых заключались в том, как бы
увидать в газетах свои фамилии; позже я выяснил, что ни один из них
никогда не летал выше 20 тысяч футов. Если мои предположения правильны,
пилоту грозит опасность лишь в зоне атмосферы, расположенной значительно
выше.
Полеты на машинах тяжелее воздуха проводятся уже более двадцати лет, и
позволительно спросить, почему же опасность, которую я имею в виду,
обнаружилась только в наши дни? Ответ прост. В прежние годы, когда