"Евгений Комарницкий, Георгий Шепелев. Эныч " - читать интересную книгу автора

Михеич подталкивает Семена. Говорит недовольным тоном:
- Ты и сейчас не протрезвел еще. Ерунду всякую порешь. Кому это
интересно, Сема? У людей свои дела. Не задерживай мужичков. Пойдем-пойдем.
- А что? - говорит, дружелюбно посматривая на Семена, Гена. - Вот в
лагере тоже был случай. Я там одно время на лесоповале работал. Подоили мы
как-то пару бензопил "Дружба", вытопили из бензина ядреный первач, а пить
боимся. Подзываем мы тогда пса, которого к Первомаю откармливали, и вливаем
ему грамм пятьдесят. Смотрим: живой. Как и ваш Леонтьич. Бегает. Тут мы все
и навалились на первачок. А пес, падло, возьми и ляг, да язык набок. Мы - в
санчасть. Нас там наизнанку повыворачи-вали, - Гена закатывает глаза. - А
потом в карцер еще на десять сухарей упекли. Выходим - пес тут как тут.
Жив-здоров. Ласкается, стерва, еще просит. Ну, мы потом этот изобретенный
первач всем лагерем пили. Хлестали где только можно. "Свободой до срока"
назвали.
- А пса-то съели? - интересуется Коля. - Ничего закуска?
- А как же?! Не татары ведь. Отметили праздник, как все порядочные.
- Говорят, от собачатины - стоит замечательно, - похлопывает Михеича по
пояснице Семен. Берет за локоть. - Михеич под утро вырубился, а я отлучился
на пару часиков... ты уж, понимаешь ли, не обижайся, старина... На хату к
Вальке-многостаночнице слинял. Ее муж в ночную... Сначала все нормально шло,
но после третьей торпедной атаки заявляется ее друг-муженек. Гляжу, драться
лезет. Ну я ему тут, конечно, с правой поначалу в челюсть, потом левое ухо
попортил, а потом и вообще с балкона выбросил. Валька, конечно, кайф ловит,
в ладошки хлопает. Ну, пока он там внизу колупался, я ее еще и по-африкански
попробовал. Это вот каким Макаром: заводишь свой парусник к ней в лагуну,
хватаешь чтоб не штормило ее за уши и крутишь их пока не почернеют. Вот так,
мои юнгарики. Бабы ведь люд такой - по одежке встречает, по дядьку
провожает. Сегодня тоже звала, муж снова в ночную.
Надувшийся Михеич высвобождает локоть.
- А я зато новенький кик-стартер достал, - он разворачивает сверток,
показывая промасленную деталь. - Солдат выручил...
- У тебя ж машины нет. Зачем тебе кик-стартер? - удивляется Коля.
- Отличная деталь. Дефицит, - продолжает Михеич, не слушая Колю. - Ты
глянь, как шлицы нанесли. Такая не скоро сотрется... Черные за такую вещь в
пять раз переплачивают.
Михеич подступает с деталью к Энычу.
- Как? Нравится?
- ОТБИБИСЬ ты со своей деталью, - говорит Эныч.
- Мальчики, до свидания, - суетится Михеич. Осматривается. - Сема,
обожди меня вот тут, возле арочки. Я быстро.
Михеич, поглаживая деталь, скрывается за углом магазина.
- Куда тронем? В "гадюшник"? - спрашивает Коля.
- Там учет уже неделю, - бурчит Эныч.
- Тогда под Паруса, - предлагает Коля.
- Туда не хочу. Коля задумывается.
- Идем к "муравейнику", - решает Эн Энович. - Я чую, там тихо.
Бензоколонка живет своей обычной жизнью. Сочно гудят
броневики-"запорожцы", деловито переговариваются "Волги" и "Москвичи",
нетерпеливо сигналят работяги-бетономешалки, тонким голосом напоминает о
себе богатырь КРАЗ. Узкогрудый водитель рейсового автобуса борется за