"Евгений Комарницкий, Георгий Шепелев. Эныч " - читать интересную книгу авторасвоя история. Нас вчера в вытрезвяк загребли. Только что оттуда. С Эныча там
пиджак сняли, сволочи, а у меня пятьдесят родных увели. - Пятьдесят родных у тебя в прошлый раз сперли, - уточняет Эныч. - Ах, да, - спохватывается Коля. - В этот раз семьдесят с небольшим. И часы "Полет". - Мусоров терпеть не могу, - заявляет "земеля". - Всю жизнь мне поломали, гады. В носы путешественникам ударяет зловоние. Они подходят к небольшому желтому зданию общественного туалета. У входа под буквой "М" переминается с ноги на ногу тощий старик. - Сынки! - окликает он компанию. - Сынки-и! Вы не сюда? Сюда не ходите! Тут грабють и убивають! Эныч в задумчивости останавливается. Чешет спину. - Совсем забыл. По-большому хочется. - Да и меня подпирает, - солидаризуется с Энычем "земеля". - В поезде не успел. - Тогда и я по-маленькому, - подхватывает Коля. Приятели заходят в уборную. Старик спешит за ними. Приговаривает: - Ой, как хорошо. А то я один боялся. Тут и деньги отбирають и убивають. - А много у тебя денег, старик? - спрашивает Коля, приступая к своему делу. - Миллион будет? - Ох, сынок, - старик перебирается к дальнему писсуару. - Откуда?.. Вам бы все шутки... - Так чего ж ты боишься? - Коля заканчивает процедуру. Читает надписи Эн Энович чинно восседает над эмалированной дырой. Рядом с ним покряхтывает "земеля". - Тебя как звать-то? - спрашивает Эн Энович. - Геной. - Меня Энычем. - А меня Николаем, - говорит Коля. Идет вдоль стены, находя и читая новые надписи. - Что? - спрашивает Гена. - Интересно пишут? - А, дядьня на постном масле! Воды много. - А вот в лагере, где я был, - вспоминает Гена, - с душой сортиры расписывали. Прямо Третьяковская галерея. Тебе, Николай, оттуда и выходить не захотелось бы. Из угла выбирается старикашка. - Ой, и шутники вы, ребятки. Весело с вами. Сразу видно, порядочные люди. Я тоже посмеяться люблю. Да кто не любит! Шутка жить помогает. С шумом срабатывает автоматический спуск воды. Гена успевает выпрыгнуть со своего места. Эныч продолжает сидеть - по колено в пенящейся воде. - Ох ты, Дядя, беда-то какая! - всплескивает руками старик. - Чуть не по пояс намок. А брюки, так все насквозь. Хорошо, хоть рубашку повыше задрал. Вот она, техника. Совсем Дядю забыли. Что ж теперь делать-то будешь? Глаза Эныча наливаются кровью. - Убью, - говорит он тяжелым голосом. - Пошел в ДЗУ отсюда. Часто перебирая тощими ножками, старик покидает уборную. Эныч встает, застегивает штаны. |
|
|