"Александра Колычева. 2012 Летаргия " - читать интересную книгу автора

Яну настолько возмутил этот наглый наезд, что она не в силах была
вымолвить ни слова и только расширенными глазами смотрела на Мишку.
- Странно, Ганачеев. А вот бывшие сослуживцы Олейниковой говорят, что
она очень даже неплохо программировала.
- Ну, возможно, на "Руслане" она кропала программки бойко, а вот на
плюсах - это я сомневаюсь. А "Кладовщик" написан именно на плюсах!
- Ганачеев, не забывайте, что дача ложных показаний уголовно
наказуема, - повысил голос следователь. - Может, не стоит усугублять вашу и
без того непростую ситуацию?
Миша только хмыкнул в ответ.
Следователь помолчал, напряженно что-то изучая в бумагах, а Миша, не
поворачивая головы, посмотрел на Яну, улыбнулся ей и подмигнул. И вдруг в
один миг она поняла, что это все какая-то игра, ужасная, опасная, наверное,
но игра, что слова его выеденного яйца не стоят, только один вопрос - зачем?
Тут следователь крикнул:
- Соболев! Увести!
И Мишу увели. А Яна осталась одна с хмурым интеллигентным следователем,
который, опять не глядя на нее, словно бы с усилием, спросил:
- Вы не знали, что использование таких языков, как Си-плюс-плюс у нас
запрещено?
- Ну... мне говорили... постановление какое-то... - Яна почувствовала,
как похолодела спина и как запотели ладони.
- Незнание закона, гражданка Олейникова, не освобождает от
ответственности.
- Какого закона? - удивилась Яна.
- Закона Российской Федерации... Еще один вопрос... зачем после митинга
вы отправились в дом книги на Невском?
Яна молчала, отчаянно соображая. Они знают? Или нет?
- Я... я просто люблю книги, это тоже запрещено?
- Нет, любить книги у нас можно. Что вы делали в книжном?
- Да ничего... просто ходила, смотрела книги, листала...
- Конкретно, какие отделы посещали?
- Я уже и не помню... беллетристика, фантастика...
- Отдел транспорта?
- Транспорта? - Яна выдавила улыбку. - Нет, транспортом я не
интересуюсь.
- Допустим... - сказал следователь, - и все-таки у нас есть основания
полагать, что именно вы в тот день посещали транспортный отдел.
- Почему? - дрожащим голосом спросила Яна.
- Потому что именно в тот день, когда был митинг, кто-то пронес
листовки, которые выбрасывали Ганачеев и его команда, в книжный магазин, и
вложил в книги...
- Ну а с чего вы взяли, что это была именно я? Кто угодно мог зайти
туда после митинга.
- А потому, что у нас нет сведений, когда вы ушли с митинга. Вы ведь
ушли раньше, правда? И по каким-то причинам ваш уход не был зафиксирован. А
первая листовка была найдена еще до официального окончания митинга.
Яна молчала.
- К сожалению, все факты против вас, гражданка Олейникова, - сказал
следователь. - Мне этого совершенно не хочется, но придется применить к вам