"Александра Колычева. 2012 Летаргия " - читать интересную книгу автора

чтобы помогать.
- И как же интересно, вы помогаете? -  спросила Яна не без ехидства.
- Ну как? Ну я точно не знаю, но колют что-то успокоительное, таблетки
там, массаж, - не замечая иронии, ответила постовая. - Ну полежит пару дней
в лазарете, и все, потом выпускаем. Да они сами нас всегда потом благодарят.
Говорят, чтобы мы без вас делали.
У Яны вдруг закружилась голова. Она, ни слова не говоря, направилась к
себе в комнату.
- Олейникова, вы куда? А столовая? Я ж вам еще столовую не показала! -
крикнула ей вслед постовая Аня. Но Яна только махнула рукой и хлопнула
дверью. Остановилась посреди комнаты, изо всех сил прижимая ладони к глазам.
- Олейникова, с вами все в порядке? - раздался за дверью голос.
- Да, со мной все в порядке! - сквозь слезы крикнула Яна. - Оставьте
меня в покое!
- Я только спросила, а то может укольчик успокоительный? Это случается
со многими в первые дни.
- Оставьте меня в покое, мне ничего не нужно, - еле сдерживаясь,
сказала Яна.


* * *


На следующий день ее разбудила барабанная дробь в дверь. Яна,
прищурившись, посмотрела на часы: без пяти восемь.
- Олейникова! - послышался за дверью зычный голов Баранова. - Ты тут?
Открывай.
- Сейчас, - Яна встала и быстро оделась.
Она открыла Баранову дверь и тот тут же потащил ее за руку.
- Направление взяла? - вдруг спросил он, резко останавливаясь.
- Нет.
- Бери давай! Ой, бл..дь, уже восемь, резче!
- Можно без ругани? - попросила Яна.
- Какой еще ругани... бл...дь, что ли? Подумаешь, тоже мне мимоза...
Яна неторопливо прошла в комнату, взяла бумагу и соцкарту, захлопнула
дверь, но тут ее довольно бесцеремонно подхватил Баранов и они побежали
вниз. Охранник, следуя указаниям усатого, не хотел их, точнее, Яну,
выпускать, но Баранов показал ему корочку, и охранник тут же скис. На улице
Баранов втолкнул Яну на заднее сиденье своей машины, отделенное от передней
части алюминиевой решеткой, запер двери, потом сел за руль. Ровно в девять
они были в приемной психиатрического стационара
Экспертиза продолжалась до четырех. Она не была трудной ни для Яны, ни
для экспертов, которые по очереди мучили ее разными глубокомысленными
тестами и заставляли вспоминать эпизоды из своего детства. По их равнодушным
вопросам, по отсутствию какой бы то ни было реакции на ее ответы, Яна быстро
поняла, что у них, видимо, уже есть вполне определенное указание считать ее
вменяемой (или невменяемой). Эксперты никогда не смотрели в глаза, пару раз
забывали включать магнитофон, а когда замечали свою оплошность, даже не
пытались показать, что эти записи для кого-то вообще важны. Несколько раз
Яна валяла дурака, однажды она (неожиданно для самой себя) сказала, что по