"Виктор Колупаев. Жилплощадь для фантаста" - читать интересную книгу автора

уже не увидит. Конец! Простимся, что ли, Федоры Михайловичи Приклоновы?
- Нет! - заорал один.
- Нет! -заорал другой.
- Я! - согласился первый.
- Мы! - согласился второй.
- Не позволю! Никуда вы не пойдете!
- К чертовой матери! - завопил один и бросился бежать.
- К чертям собачьим! - загундосил второй, догоняя первого.
- Глупцы! Ведь тот, кто поможет Афиногену... - Федор вдруг
смутился... - Ведь тот и станет основателем этого "будущего". Стойте!
Федор выскочил из-за стола. Догнать, догнать, во что бы то ни стало
догнать. Задержать! Зубами! Ногтями!
Но все-таки слаб был Федор, хотя и бросил давно это прилипчивое
занятие - питье. Да и суставы пальцев ног взмолились от боли. Мешал бежать
и браслет с цепочкой. Нет, не догнать ему было шустрых двойников. Но среди
тех, уже на бегу, снова разгорелась борьба. Кто-то из Федоров подставил
ножку другому. Тот упал, успев схватить первого за штанину. И покатились
они по чудному полу. Тут снова один вырвался и пробежал в лидерах метров
сто. И снова свалка. Хоть и секунду длилась она, но Федор успел
приблизиться.
Давайте, давайте, еще, еще поборитесь, мысленно упрашивал их Федор.
Догнал он своих двойников у самых стеклянных кирпичей. Федор-109 уже
рвал ручку двери. Оттаскивая то одного, то другого, Федор окончательно
измотался. И в какой-то момент пропустил бросок наиболее шустрого из
двойников. Дверь распахнулась.
"Что я наделал?" - успел подумать Федор, и тут блестящий дворец
будущего со сверкающим полом, уходящими ввысь арками и неизвестно откуда
льющимся светом, рухнул. С карниза, срываясь, падал Федор-109.
Федор очнулся на крыше актового зала. Все кости болели, глаз распух,
губы разбиты в кровь. Завывал ветер, и Федор почувствовал, что он
замерзает, но не было сил даже пошевельнуться. Откуда-то сверху раздались
крики, потом перед уцелевшим глазом проплыла веревочная лестница, чьи-то
сильные руки приподняли его и передали в другие.
Федор с досадой подумал, что этот проклятый фантаст из двадцатого века
все-таки спер у него фантастическую повесть, и захрустел зубами. Стало
теплее и чуть темнее. Он уже лежал на носилках.
- Ты лежи, папаня, лежи, - сказала Ольга. - У нас занятия санитарной
дружины. Никто не хочет изображать из себя раненого. А нам баллы срежут.
- Ладно, - прошептал фантаст и подумал, как хорошо, что в институте
есть санитарная дружина.
Его куда-то понесли, но не особенно осторожно, потому что в носилках
лежал совершенно здоровый человек с поломанным ребром, распухшим глазом и
разбитой губой".


12

- Папаня! - ахнула Ольга. - Кто это тебя разукрасил?
- Да пустяки, - отмахнулся я.
- О, горе мое, - вздохнула Валентина. - На тебя бодяги не напасешься.