"Виктор Колупаев. Жилплощадь для фантаста" - читать интересную книгу автора

спаситель?"


4

Дня через четыре после нашего несостоявшегося вселения в новую
квартиру пришел Афиноген.
- Здорово, миряне; - прогудел он, заняв собой почти весь коридорчик.
Афиногена я не придумал.
Когда мы ехали в фирменном поезде "Фомич", Артемий Мальцев ночью
разговаривал с бабусей. Бабуся рассказывала о своем сыне Афиногене. Я не
слышал их разговора. Чуть позже я взялся за повесть о наших приключениях и
написал выдуманную биографию Афиногена. Артемий читал черновик. Оказалось,
что рассказ бабуси я повторил слово в слово. Из окончательном варианта
повести биографию Афиногена выбросили по чисто техническим соображениям:
она замедляла развитие сюжета, а сам Афиноген в повести так и не появился.
Вот что тогда выбросили:
"Бабуся прикусила губу и посмотрела на Артемия сухими, горячими, жгуче
молодыми глазами.
- Все хорошо, голубчик, но вот один шалопай у меня уродился,
младшенький. Сорок пять лет уже подлецу стукнуло. А все гудит, гуди-ит.
Старшие-то и воевали и ранены были. Работали. Все люди с умом и
обстоятельные. А уму помогают своими руками. А этот Афиноген, в войну-то
еще мальчишкой был. Уж сообразительный и на всякие выдумки горазд! В
колхозе-то каких только хитростей не понапридумывал. Трактора у него сами
пахали, а комбайны жали. Сидит, бывало, на пригорочке, а трактор с плугом
ходит по полю, сам заворачивает, нигде огрехов не делает. И пахота
хорошая".
Я понимал, что такого в войну не могло быть, но верил. Хотелось
верить...
" - Непривычно все это было, - продолжала бабуся. - Председатель
придет и давай костеришь его на чем свет стоит. А малец улыбается.
Председателю это и подавно в обиду. Выгоню, говорит, к чертям собачьим!
Лоботрясы мне не нужны! Оно с виду-то, может, и похоже было на это. Но ведь
трактора-то пахали. Жутко смотреть было, как они без человека ходили. Раз,
другой, третий обругал его председатель, а потом и в привычку вошло. Вроде
присказки. Афиногенишь, мол. Это о тех, кто плохо работал. Ну, а мой уж
школу кончил. Приходит раз домой и говорит: "Хватит, мама. Пусть
председатель сохой пашет. Не может он поверить, а я мучиться не хочу. Да и
не лежит у меня душа к деревне. В город поеду. В Москву! Учиться буду!" Я
так и ахнула. В город! Да еще в Москву! Ждут его там не дождутся! Тут у нас
ведь уже и житье полегчало. Старшие шестеро с фронта пришли. У кого еще и
перед войной дети были. А другие сразу переженились. Работай, да радуйся,
хотя радости-то, правда, было мало. И то счастье великое: живы все. Но Феня
заладил свое, ни родителей, ни братовьев не слушает. Что делать? Меньшего
вроде всегда балуют. И сам не .замечаешь, а получается. Советовали,
увещевали, он все свое. Ну, купили ему хромовые сапоги и отпустили. Месяца
три молчал, потом письмо пришло, учится, мол, в Москве, в университете. Я и
слова-то такого выговорить не могла. Агроном спросит, на каком он
факультете? А я и сказать ничего не могу. И что это такое - факультет?