"Виктор Колупаев. Спешу на свидание (Авт.сб. "Седьмая модель")" - читать интересную книгу автора

как-то тихо, нерешительно, словно оправдываясь:
- Глупая я...
- Нет, - сказал я. - Ты чудесная. И если твой муж тебя не любит, то он
просто дурак.
- Алеша, не будем говорить об этом. Скажи лучше мне что-нибудь хорошее.
- Вероника, моя милая. Все слова глупые. Разве скажешь, что творится у
меня в душе. Как сказать, чтобы ты поверила? Ведь я люблю тебя.
- Я знаю, Алеша. Но все равно говори. Говори.
- Странность какая-то происходит. Ведь я вижу тебя всего третий раз, а
уже не утерпел и объяснился в любви. Все в тебе какое-то необыкновенное. И
слова, и лицо, и глаза, и ресницы, и мысли. Иногда мне кажется, что я знаю
тебя много-много лет. А потом опомнюсь - да нет же, всего три дня как
знакомы. Ну кто знает, как приходит любовь? У меня и жена, и дочь. А я вот
хожу с тобой. И хотелось бы мне быть рядом с тобой всю жизнь. И каждый
день мне было бы интересно с тобой. Ну скажи, ты хочешь, чтобы я любил
тебя?
- Хочу, - сказала Вероника. - Мне кажется, я всю жизнь ждала этих дней.
Ну зачем жить, когда тебя никто не любит?.. Мне будто только что двадцать
лет исполнилось... А вдруг все это сегодня и кончится? Я уже привыкла ко
всему. И к тому, что меня муж не любит, и к работе, и к домашним делам.
Это не тяготит, но и радости не приносит. А сейчас все взорвалось. Я приду
домой и буду плакать. Ты такой ласковый и добрый. Я чувствую, что ты
любишь меня. Неужели это пройдет? Мне так хорошо с тобой, что лучше бы я
тебя не встречала. Нелогично, правда?
- Правда. Только ну ее к черту, эту логику. С тобой хоть на край света.
- Мне когда-то это же говорил мой муж. Десять лет с тех пор прошло. И
край этот оказался так близко, что ему и одного шага не надо делать. Не
надо идти.
Я развернул ее к себе. Ну конечно! Она плакала.
- Не плачь, Вероника. Это потому, что тебя муж не любит?
- Я тебя люблю, Алеша. Не надо мне ни мужа, ни кого другого. Я тебя
люблю. Не отпускай меня... И мне тоже кажется, что я знаю тебя
давным-давно... Ну, поцелуй же меня!
Мы стояли посреди тротуара и целовались. Мне было тридцать четыре года,
а ей - тридцать два. Шел мягкий снег. И фонари на столбах огромными
конусами света выхватывали этот снегопад из темноты. А мимо шли взрослые
люди и всякие юнцы, молоденькие девушки и думали, наверное, про нас черт
знает что.
- Отпусти, - сказала Вероника. - Я вся задохнулась.
- Я понесу тебя на руках, - сказал я.
- Не дури.
Но я все-таки поднял ее на руки, прошел два шага, поскользнулся и упал.
Вероника засмеялась, она не сердилась на меня.
- Эх, Алеша. Лет десять назад нужно было носить на руках.
- Ай-яй-яй! - сказал какой-то прохожий. Это потому, что мы все сидели
на снегу.
- Извините, - рассмеялся я. - Сейчас поднимемся. - Мы поднялись и пошли
дальше. И через каждые десять шагов я останавливался и целовал ее в губы,
в щеки, в замерзший нос и ресницы. Она не противилась. Она хотела этого.
Так мы дошли до нашего подъезда.