"Виктор Колупаев. Зачем жил человек?" - читать интересную книгу автора

Чесноков отпросился с работы и кинулся в редакцию. Если они решили
отказать, то незачем было бы и вызывать его, думал он. Наверное,
напечатают.
Из проходной завода он выскочил радостный и чуть ли не пел во весь
голос, но, подходя к редакции, сник и начал волноваться.
Пионов встретил его довольно дружелюбно, усадил в кресло, предложил
сигарету и несколько минут молча рассматривал Чеснокова, делая вид, что
роется в бумагах на столе.
Молчал и Чесноков.
- Я прочел ваши стихи, - сказал наконец Пионов. - И нисколько не
преувеличу, если скажу, что написаны они здорово.
У Чеснокова почему-то упало сердце.
- Я сам поэт, - продолжал Пионов. - Скоро в Западно-Сибирском
издательстве выйдет мой сборничек. Я знаю, что говорю. Написано у вас
талантливо. Когда вы их написали?
- С июня по август, - внутренне холодея, ответил Чесноков. Что-то в
голосе Пионова говорило ему, что со стихами дело дрянь. Не напечатают. Ни
при каких условиях не напечатают. - Три месяца. Недели две как закончил.
- А как бы вы назвали весь цикл, если бы это понадобилось?
В небольшой комнате клубами висел дым. Кто-то пытался знаками вызвать
Пионова в коридор, но тот только крикнул: "Закройте дверь! Я занят, не
видите, что ли?"
- Я назвал бы его "Удивление".
- Странно, - прошептал Пионов. - Очень странно.
- А что случилось? - спросил Чесноков.
- Вы никому не показывали свои стихи? - не отвечая на вопрос, в свою
очередь, спросил Пионов. - Друзьям? Знакомым?
- Нет. Мне и в голову не приходило.
- Странно. А слышать или видеть их раньше у кого-нибудь... Впрочем,
расскажу все. Меня, как я уже говорил, взволновали ваши стихи. Я сделал
подборку. У нас есть такая рубрика - "Молодые голоса". Тимофей Федорович
тоже одобрил. И тут к нам зашел Серегин. Знаете такого поэта? Нашего
сибирского?
- Знаю, - кивнул головой Чесноков. - Читал.
- Он у нас бывает часто. Читает все, что мы готовим в набор. Правит
иногда. Он прочитал ваши стихи и сказал... что это его стихи... Вот так.
- Как его? - одними губами спросил Чесноков.
- Он будет здесь с минуты на минуту. Я пригласил его. Понимаете,
редакция должна разобраться. Мы не имеем права попадать в глупое
положение.
- Это мои стихи, - прошептал Чесноков.
- И поэт-то он так себе, бездарность, - словно не слыша Чеснокова,
сказал Пионов. - А вот, поди ж ты, выпустил уже четыре книжки. Все серость
невероятная. А тут сразу такой фейерверк... Он уже отослал рукопись в
издательство. И там ее приняли. И название то же - "Удивление". Понимаете,
какая петрушка получается?
Пионов встал из-за стола и принялся расхаживать по комнате, постукивая
кулаком в раскрытую ладонь и что-то рассеянно напевая.
- Насколько я понимаю, - сказал вдруг осевшим голосом Чесноков, - меня
обвиняют в воровстве...