"Михаил Колосов. Мальчишка " - читать интересную книгу автора

рассказывал о проделках Мишки. Заходили учителя, добавляли, сокрушенно
качали головами. Девочек обижает, уроки не учит... Она сидела, слушала,
сгорала от стыда.
Вспомнила обо всем, и даже сейчас стало стыдно. "Воспитывай его, -
горько подумала она. - Что он вот там делает? Разве уследишь..."
Впереди блеснули два фонаря: тендером вперед паровоз, пыхтя, тащил
состав. Он обдал ее паром, медленно прошел мимо. Она взяла под мышку фонарь,
начала списывать номера вагонов. 11832433, 12438120... Кроме номеров, она
делала отметки: "п" - пульман, "кр" - крытый, "т" - вагон с ручным тормозом.
Писала она быстро, голова то поднималась, то опускалась: взглянет на
номер - и тут же в листок запишет, взглянет - запишет...
Не сразу научилась этому, на первый взгляд несложному делу. Сначала
она, как когда-то учили в школе, разбивала число на сотни, тысячи. Потом
читала - одиннадцать миллионов восемьсот тридцать две тысячи... И, пока
записывала, вагон уходил, за ним уплывал второй, а она, записав первые
цифры, забывала последние. Но ее научили. Оказалось, здесь не нужны ни
миллионы, ни тысячи. Нужен номер. А чтобы его схватить глазами и записать с
одного раза, надо число разбить на несколько частей: 11-832-433,
1-325-006... Так легче.
Теперь она знала, что пульманы имели восьмизначные номера, крытые
двухосные вагоны - шестизначные, маленькие прибалтийские вагоны -
трехзначные... Это облегчало работу.
Все быстрее идет поезд, все чаще склоняется и вскидывается голова -
вверх-вниз, вверх-вниз, все торопливее бегает карандаш.
Мать сначала медленно шла рядом с поездом, потом, чтобы успеть,
побежала и продолжала писать на бегу. Но поезд уже набрал такую скорость,
что за ним трудно было угнаться, и она, взяв книжку и фонарь в одну руку,
другой схватилась за скобу тормозной площадки, прыгнула на подножку. На
перекошенной подножке лежал мокрый снег, мать поскользнулась и, чтобы не
упасть, бросила фонарь и книжку, вцепилась в скобу обеими руками. Резко
тормознув, поезд остановился, она по инерции качнулась вперед и ударилась
боком об угол вагона. Отпустив скобу, соскочила на землю, подняла фонарь,
книжку. Фонарь не разбился, но погас. "Ладно, - подумала она, отряхиваясь, -
обойдусь без него: уже светает, можно и так разглядеть номера". И она
принялась за работу. Если не могла рассмотреть номер на корпусе вагона,
нагибалась и списывала его с рамы.
Состав был длинный - восемьдесят шесть вагонов. Но вот наконец и
последний. Она взглянула на номер и пошла в контору, записывая на ходу.
Сердце до сих пор не могло успокоиться - испугалась, когда
поскользнулась на подножке. Сразу вспомнились дети - Настя, Мишка. "Ох,
Мишка, Мишка..." - думала она.
В этот момент пронзительно заревел свисток. Она вздрогнула,
остановилась. Мимо, шипя и лязгая железом, прошел паровоз. Машинист,
высунувшись из окошка, громко крикнул:
- По бульвару гуляешь, что ли?
Она ничего не сказала, вытерла выступивший на лбу пот, подумала: "Что
это со мной? Надо себя в руках держать..."
В конторе ее нетерпеливо ждал старший конторщик.
- Ага, мать, пришла! Давай скорее подбирать документы, а то уже
дежурный звонил.