"Александр Колпаков. Око далекого мира (Сб. "На суше и на море", 1962)" - читать интересную книгу автора

Леониду было бы легче, если бы он заговорил об этом. Камилл лишь сказал:
- Выезжай на Маркизы. Я развернул здесь целый научный центр. Удалось
расшифровать еще несколько иероглифов светового феномена. - Он помолчал,
потом добавил: - Твое присутствие очень важно...
не только для нас.
- Хорошо, - сказал Леонид. Его внезапно охватила огромная усталость, он
как-то сразу обмяк, возбуждение, не покидавшее его последние сутки, ушло.
Он едва доплелся до Павильона Отдыха и уснул мертвым сном...
На потолке салона зажглись люстры, и голос вахтенного, усиленный
динамиками, провозгласил:
- Всплываем на поверхность океана! Время обеда.
...Высокими валами раздалась пучина вод, из нее вынырнуло громадное
рыбообразное тело "Посейдона". Будто створки раковины, раскрылись верхние
части его корпуса, плавно перемещаясь относительно друг друга и образуя
необъятную палубу-сад. Между пальмами и цветущими кустами протянулись
легкие тенты, из недр корабля появились столы, кресла, шезлонги,
раздаточные стойки, кибероофицианты. Шумная толпа людей растеклась по
палубе.
Леонид сидел под зонтичной пальмой, у самого фальшборта, и неохотно ел.
Безучастно смотрел он на уснувший под лучами солнца Великий океан, в
котором отражалось чудесное лазурное небо, слушал шелест листьев над
головой, ловил тихий говор людей и обрывки музыки, - и ему хотелось
умереть, раствориться в безбрежной водной пустыне, потому что он считал
себя недостойным Светлого Мира, в котором жил. Из просторов мироздания в
этот мир вторглось явление, не поддающееся контролю разума. Он
самонадеянно сразился с ним - и нанес людям вред. По его вине погиб
Теранги, один из самых дорогих ему людей, друг, товарищ и брат. Теранги,
который любил его искренне, беззаветно, глубоко... Потом он начинал
мучительно думать о той, к которой мечтал вернуться, овеянный славой. Что
он скажет ей теперь?.. Глубокая складка прорезала чистый лоб Леонида.


На морском вокзале Таиохаэ его встретил Камилл. Ученый опять ничего не
сказал о случае под Лахором, и Леонид был ему благодарен за это. Пока они
ехали к зданию Всепланетного Зеркала, Камилл рассказал, что наблюдения и
исследования идут полным ходом, а нанесенный на карту маршрут движения
миража позволяет уже сейчас в какой-то мере предугадывать пункты, где его
можно ожидать.
- Мне казалось, что аппарат придет сюда за потерянной чашей, - сказал
Камилл.
- Но теперь я в этом не уверен... После Сингапура он не появляется
второй день, - добавил Камилл с беспокойством.
...Леонид и Камилл не отходили от Всепланетного Зеркала, как назывался
громадный телеаппарат, соединенный с электронным мозгом. Прошел день,
другой, третий... Мираж словно в воду канул. Леонид потерял всякую надежду.
- Ушел в космос!.. Не вернется... - повторял он, не находя себе места.
- Что же делать?..
Камилл оставался непроницаемо спокойным. Целыми днями он
переговаривался с сотнями людей, скрупулезно анализировал добытые факты и
показания приборов, колдовал над многоэтажными формулами, намечая план