"Александр Колпаков. Формула притяжения (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

проверяя, целы ли зубы. Кажется, все в порядке. И тотчас ощутил тупую,
ноющую боль в плече. Левая рука не действовала. Он с трудом привел
кресло в нормальное положение и расстегнул грудной ремень, больно
врезавшийся в тело. Черт возьми!.. Он все еще не верил, что вынужден
был сделать то, что сделал. Что случилось худшее. Но взглянув в
иллюминатор, Борута убедился в реальности случившегося.
Корабль лежал на горной площадке, вернее, на плоской вершине
невысокой горы - удивительно ровной, точно срезанной ножом. Андрей и
сам не знал, как это он ухитрился не промазать и посадить "Аэлиту" на
таком крохотном пятачке. А по горизонту, замыкая не очень широкий
марсианский кругозор, курились барханы, словно облитые
оранжево-красным светом.
"Но почему это случилось? Почему так глупо, примитивно?" - думал
он, невидяще уставившись в передний иллюминатор, где заснули невысокие
горы, поросшие стекловидным кустарником, красные барханы -
настороженные, немые. И понял, что в мире остались теперь лишь они да
темно-фиолетовое небо с холодными, слабо мерцающими звездами. Эти
звезды, несмотря на яркий солнечный день, были видны отчетливо, ясно.
Сотрясение почвы и последовавший за этим короткий гул,
передавшийся по корпусу ракеты, заставил Боруту подняться на ноги.
Слева, из-за края столовой горы, вырос колоссальный столб темного
вещества, как бы просвеченный огненными брызгами. Вот он достиг высоты
нескольких километров, поднялся еще выше, затем разделился на ряд
отдельных вихрей и на какое-то время застыл в пространстве. Вихри
подхватил ветер, они расползлись в стороны и стали чуть замедленнее,
чем на Земле, перемещаться обратно к поверхности Марса. Странно было
наблюдать, как громадные куски породы, а то и целые глыбы красного
песчаника, и тучи мелких обломков, словно ссыпаемые невидимой рукой,
плавно опадали вниз, повинуясь слабому тяготению планеты. Наконец
масса материи убыстрила движение - и в течение многих минут оседала в
кратер и на склоны близлежащих холмов.
Прильнув к иллюминатору, Борута с острым любопытством разглядывал
древнюю планету. Ее поверхность была изрезана трещинами-каналами
многосоткилометровой (он видел это с орбиты) протяженности, смята
неведомыми катаклизмами в уродливые складки, засыпана красными
песками, нанесенными ветрами минувших геологических эпох. Там и тут из
марсианских недр вырывались столбы пепла и газа; ураганный ветер, не
встречая препятствий от полюса до полюса, поднимал в разреженный
воздух огромные облака пыли. Ландшафт подавлял безотрадностью,
утомляющим однообразием, обилием красного цвета, какой-то чуждой
красотой... Борута стал смотреть в правый иллюминатор. Там дымил
вулкан, чуть срезанный конус его напоминал клык неведомого зверя,
поднявшегося из таинственных марсианских глубин. По склонам вулкана
медленно струились красно-багровые реки лавы. Борута содрогнулся,
подумав о возможном повторении грандиозного выброса пепла и газов,
едва не погубившего корабль.
"Можно ли будет теперь взлететь? Удастся ли взлететь?" - билась в
его сознании одна и та же мысль. Расходомер бесстрастно покачивал
красной стрелкой, выведенной из положения равновесия подземными
толчками. Показания прибора были неутешительными: слишком много