"Александр Колпаков. Альфа Эридана (Научно-фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

удавалось найти в ящичке пилота; он боялся заснуть более чем на
два-три часа. К исходу двенадцатых суток он настолько ослабел,
что почти равнодушно воспринял сообщение расходомера топлива о
том, что в корабле осталось всего сорок процентов
первоначального запаса энергии. "Когда стрелка покажет ноль
процентов, я, наконец, отдохну..." - вяло подумал Руссов. Его
охватило тупое безразличие отчаяния, он страшно устал и почти с
радостью прислушивался к коварному голосу энтропии: она звала
его в мрачные океаны вечного небытия. Он закрыл глаза и
бессильно сидел в кресле пилота, опустив руки. В таком
положении он оставался долгие минуты, пока корабль изнемогал в
борьбе с притяжением сверхкарлика.
Но вот где-то в глубине памяти возникло видение: "спящие" в
анабиозе товарищи, которые ждут от него помощи; яркие картины
родной Земли, деятельной и счастливой жизни людей, тружеников и
его братьев. Они продолжают бесконечно совершенствовать Царство
Свободы, скачок в которое начали совершать еще в дни его
далекой юности, в дни, когда "Циолковский" уходил к Альфе
Центавра. Он почти наяву увидел Светлану, услышал ее грудной
голос.
Руссов с усилием поднял отяжелевшую голову. "Надо бороться
до конца... до последнего эрга", - прошептал он, включая
главный двигатель на полную мощность и стараясь не смотреть на
шкалы расходомеров топлива.
Счетчик Времени равнодушно отбил еще двадцать восемь часов
собственного времени ракеты. Оставалось тридцать пять часов
собственного времени ракеты. Оставалось тридцать пять процентов
энергии... двадцать шесть... "Паллады", содрогаясь,
раскачивалась в черном пространстве. На экранах обзора
бесстрастно полыхали какие-то причудливые сияния. Он понял, что
это означает: пространство, смятое чудовищным тяготением
сверхкарлика, почти замыкалось само в себя, неузнаваемо искажая
ход лучей света от далеких светил: звезды с холодным
равнодушием взирали на песчинку, барахтавшуюся в могучих
объятиях космоса. Одиннадцать процентов от исходного запаса
топлива!.. Внезапно он заметил, что стрелка указателя скорости
корабля стоит на месте! Это могло означать только одно:
реактивная тяга "Паллады", в течение четырнадцати суток
израсходовавшей три четверти своих гигантских энергетических
запасов, уравновесила, наконец, невообразимое тяготение звезды
Цвикки, которая так и не показала свой страшный лик на экранах
обзора. Корабль мучительно вибрировал в гибельном равновесии.
Его двигатели не могли ни на грамм увеличить силу своей тяги -
они давно уже работали на опасном пределе, а сверхкарлик уже не
мог ничего прибавить к силе порожденного им колосса гравитации.
Руссов в отчаянии посмотрел на белый диск регулятора мощности
радиоквантовой генерации: он был выведен до отказа. Сознание
неотвратимости скорой гибели астролета исторгло у Руссова крик
ярости и бессилия. Он уже ни на что не надеялся, даже на чудо.
И вдруг пришла робкая мысль: "Стартовые двигатели!.. Два