"Радомир Коловрат. Шалом Гитлер! " - читать интересную книгу автора

надул младенца в попку как шарик. И, резко хлопнув, взорвал его. Всю ванную
залепили ошметки кровавого мяса. Яхве расхохотался и начал взлетать под
потолок.
- Тебе никогда его не увидеть, глюпый рюсский. И Вика больше не твоя,
та-та-та. - заговорил божок с мерзким акцентом.
Из последних сил я уцепился за его дохлую грязную ножку. Яхве немного
покачнулся и начал дрыгать своей ножкой, стараясь сбросить меня вниз. Я
вонзил свои зубы ему в пятку. В глотку мне хлынул желтый гной. От омерзения
я выпустил его ногу и рухнул вниз, на ванную. От резкого удара я потерял
сознание, успев увидеть лишь исчезающего Яхве, с прокушенной ногой,
сочащейся желтым гноем.
На шум в моей квартире соседи вызвали милицию. Дверь в квартиру
взломали и, когда я очнулся, меня везли в дурку, с диагнозом "белая
горячка".
Вылечился я довольно быстро. В дурке меня часто навещали родители.
А однажды в белых халатах ко мне пришли Пес, Тимофей и еще пара ребят
из нашей банды "Белые воины".
- Ну, что, друг, излечился от иудейской заразы? - сказал Тимофей, ставя
на стол авоську с апельсинами.
- Рад вас видеть ребята!
- А какие мы были бы друзья, если б не поддержали тебя в трудный
момент. - Пес похлопал меня по плечу.
- Знаешь, мы тут так подумали. В общем, если хочешь, то ты снова можешь
влиться в наши ряды, мы возвращаем тебе членство в "Белых воинах". С каждым
такое могло случиться. Еврейки любят талантливых русских: Есенин и Айседора,
Маяковский и Брик, Боннер и Сахаров. Не обошла чаша сия и тебя. Ты вышел с
наименьшими потерями. Есенин и Маяковский покончили с собой, Сахаров с ума
сошел. Ты тоже был на грани.
- Спасибо, вам ребята, спасибо! - я встал с кровати и пожал каждому из
них руку. - Я рад быть с вами снова!
- Ну, выздоравливай, вернешься, закатим пати. Подыщем тебе русокосую
славянскую NS-красавицу, она развеет твои печали. - подмигнул мне Тимофей. -
Нарожаете кучу русских витязей, копи силы, друг!
Скоро меня отпустили. Пить я бросил совсем, так, для расслабления
изредка позволял себе бутылку пивка или косячок. Весь отдался учебе и
татуировкам. Я снова стал тусоваться с бритыми и фанатами. Про мою связь с
Викой уже мало кто вспоминал. Я завязал несколько кратковременных романов со
случайными девушками из клубов.
Вика прислала мне на email пару писем. Она рассказывала, что вышла
замуж за молодого израильского юриста и родила мальчика, которого назвала
Марком. Правда, о том, что это мой ребенок она не упоминала. Еще она писала,
что учится на медика, что я - ее самая большая любовь, и она любит меня до
сих пор, но обстоятельства сложились так, что нам не суждено быть вместе,
что, когда она приедет в Москву, то хочет обязательно со мной увидеться. Я
ей не ответил.
Однажды зимой я гулял по центру, и одно место показалось мне смутно
знакомым - это был Викин дом. Уже начинало смеркаться, в ее окне горел свет.
Я задрал голову и стал смотреть на желтый квадрат ее окна, мне вдруг
показалось, что я слышу Викин смех. На мое лицо падал мягкий теплый снег.
В окне показалась темная фигурка с силуэтом младенца на руках, я