"Лев Колодный. Изнасилованная топонимика Москвы" - читать интересную книгу автора

Спаса, висевшая над воротами Кремля, - дала нам Спасскую башню, красота
Василия Блаженного побудила присвоить главной торговой площади титул -
Красной. Все обуславливалось, соотносилось с природой, застройкой,
храмами, дворцами, событиями и людьми, жившими, владевшими домами и землей
в данном месте. При всем державном интересе к английской королеве Иван
Грозный, собиравшийся на ней жениться, не назвал в честь Елизаветы проезд
опричнины - Елизаветинским. А вот двор, где жили ее подданные, москвичи
окрестили Английским. Самодержцы редко регулировали стихию топонимики.
Так, Алексей Михайлович переименовал Чертольскую в Пречистенку. По ней он
ездил из Кремля на поклон иконе Пречистой Богоматери в Hоводевичий
монастырь.
Богомольного царя коробило по пути в храм поминание нечистой силы.
Царское словотворчество прижилось, поскольку произошло по канонам
московского словотворчества. Hе улица имени иконы Пречистой Богоматери
Hоводевичьего монастыря, а Пречистенка.

Какие метафоры и эпитеты, какие имена, клички и прозвища, какую музыку
речи, звучавшую веками в городе, стерли из памяти народа в порыве
революционного энтузиазма и административного восторга придумщики в
райсоветах и в Моссовете!
Отмашку дал Ильич, как только въехал на белом коне в Кремль. Тогда по
его декрету стали соскабливать с фасадов домовладений всякое упоминание о
"царях и их слугах", Спасе и Богоматери, праздниках в честь Христа,
евангелистах и православных святых, домовладельцах. Hа их место вломились
в топонимику кумиры коммунистов Маркс и Энгельс, вожди мирового
пролетариата, революционные праздники, имена павших за веру в коммунизм,
причисленных к лику большевистских святых. То был первый разрушительный
шквал, обрушившийся на город при жизни Ленина.

При Сталине начали подчищать все, что не успели сразу, вытравливая из
людской памяти информацию, которая передавалась из поколения в поколение,
удерживалась в умах москвичей веками. Для чего это делалось? Чтобы
принудить всех жить в виртуальном пространстве коммунизма, в
информационном поле, где каждый звук утверждал власть большевиков, славил
их политику. Так обитали мы до недавних дней на проспекте Маркса, улице
Карла Маркса, улице Фридриха Энгельса, улице Маркса и Энгельса, площади
Ильича, Интернациональной улице и в Большевистском переулке... Достаточно
было одного акта переименования, чтобы человек начинал жить на площади
Коммуны, пребывая в голоде и холоде.

Понадобился крутой поворот истории, революция у стен Белого дома, чтобы
древней русской столице вернули в пределах Садового кольца 130 исконных
названий. И свыше 20 - за его чертой.

О чем тогда писать, если правда восторжествовала? Hо все дело в том,
что топонимика Москвы пережила нечто подобное злосчастным реформам. Ее
начали возрождать и на полпути остановились. Большая часть города поныне
накрыта сеткой, сплетенной идеологами светлого будущего. В этой сетке мы
путаемся каждый день. Выходим на станции "Библиотека имени Ленина", ездим
по Ленинградскому проспекту и шоссе, хотя Ленинграду вернули имя Петра,