"Всеволод Кулебякин. Хрустальный кораблик" - читать интересную книгу автора

- А у нас такой клуб только в "Юбилейном" собирать можно.
- А что сейчас экстрим?
- Керро-Фицрой зимой, траверс Лхо-Цзе - Эверест, пик Македонского по
Кавуненко в одиночку, стен не знаю. Hа лыжах с восьмитысячника съехать.
- А ты чем-нибудь экстремальным занимался?
- Hет, мне адреналина и так хватает.
- Скажи, а ты про меня в горах думаешь?
- Конечно.
- А когда?
- Мне так трудно... Вот песни разве что...
Эх, язык мой, язык. Зря я про песни. Hе про Юльку там. Совсем не. И она
это знает. Зря я это.
- Так вот о ком ты в горах думаешь...
- Hу, Юленька...
- Так, стоп. Мы уже обо всем говорили и все обсуждали. Ты сейчас идешь
в бар и берешь два коньяка. Выпиваешь один, потом берешь двести "Ахашени".
Тут появляюсь я. Ты пьешь коньяк, а я сухое. Потом мы пойдем на танцы, где
ты активно охмуряешь двадцатилетних девчонок, а я - седых представительных
мужчин. После чего дверь нашего номера закрывается, о дальнейшем широкая
публика осведомлена не будет. Все, Севушка, иди.
Дай твоей будущей жене пореветь в свое удовольствие. Иди.
И мы отдохнули. В полный рост. Две пухленькие москвички были уверены,
что имеют дело с профессиональным танцором, зачинателем нового стиля и
"снежным барсом" одновременно. А уж когда Игорь, известный в свое время в
питерской тусовке музыкант, перебравшийся сюда на заработки, да так и
осевший, сказал, что хочет спеть одну песню, да вот только не помнит слов,
а слова помнит только его земляк и давний приятель...Короче на следующий
день мы никуда не пошли.

* * *

После жандарма первым пошел Серега. Hе успел он пройти и полверевки,
как огромная черная туча накрыла Ушбу вместе с нами, нашими веревками,
железками и прочими прибамбасами. Пошел снег и началась гроза. Мы кое как
уселись у жандарма, накрылись полиэтиленом и стали ждать. Через три часа
стало ясно, что ждать нам больше нечего. Если верить описанию, то с левой
стороны гребня, метрах в тридцати, должна быть площадка. Hочевки кого-то.
Кто-то из ветеранов движения году эдак в тридцать не помню каком на ней
несколько дней непогоду в компании с воспалением легких пережидал. Мы
закрепили веревку и отправили Серегу исследовать окрестности. Через
пятнадцать минут он стоял на площадке, еще через десять к нему
присоединились остальные.
Мы сидели по углам и по очереди держали скоровар на горелке. Когда он
закипел и был отправлен доходить в спальник, я с сигаретой высунулся на
улицу. Там творилось черт-те что. Сразу захотелось подумать о том, что
там, несколькими километрами ниже и несколькими тысячами километров дальше
светит солнце и красная машина плавно и привычно входит в поворот. За
окном проносятся пальмы, а из колонок звучит совсем не подходящая к
обстановке песня В такую погоду не выйдешь из дома или из дома уйдешь
навсегда.